— Не хотел раньше времени говорить...
Вот именно, не стоило... прежде времени бы.
— Но вам, так и быть, скажу.
Неужто пигалицею заинтересовался?
— В помещении сорок шесть предполагается... шахматный клуб... для трансгендерных групп!
Тут бы овации... Но вместо этого — ропот недоумения... Стоило ли ради шахмат огород городить, а точнее, губить?
— Тут что-то нечисто! — выкрикнул «наш» старичок.
— «Жахматы»? — разволновался тут я. — Я ведь могу в «жахматы»! Я ведь во Дворце пионеров в «жахматы» бился! Первый разряд имел. Я же могу их тренировать в «жахматы»! А?!
— Что ты несешь? — проговорил Валера. — Окстись!
— ...Ты прав!
Я окстился.
— А скажите, — не унималась пигалица (видимо, слабенькие чары Альбертыча на нее не действовали), — а клуб этот предназначен только для «ваших», извиняюсь, или любой, играющий в шахматы, может в него зайти?
— Нет. Мы не будем ущемлять права трансгендеров! Только для них! — Ян почти выкрикнул.
Тут он ждал оваций, но прокололся. Ропот недовольства пошел. Да. Яна-Ян — это тандем, конечно, любопытный, но ума не хватило на двоих — это ясно.
— Какого хрена тогда, — воскликнул юный «трансформер», — я шахматную школу заканчивал, во всем отказывал себе — чтобы только с нашими цацкаться? А где мастера у нас?
— Мастеров пока нет, потому что нас притесняли, — трагично Ян произнес.
Тут уже хохот раздался! Умные люди, оказывается, всюду есть.
— А теперь, если титьки пришьешь — лучше играть будешь? — выкрикнул «трансформер» средних лет, явно пьяный. — Мозги не вставишь!
Вскочил и другой, с фиолетовой сединой и в дамском платье:
— Да я в свое время с самим Спасским играл! Ты что мне теперь запрещать будешь, если я перекрасился?
— Во. Кто права-то ущемляет! — Валера на Яна показал.
Надо же как! Кто бы мог подумать? На шахматах прокололся! Не зря это считается игра мудрых.
Общий гвалт перекрыл все. Кто-то, может быть, выступал и за Альбертыча, но своим криком его забивал. Альбертыч пошел пятнами. Да, как общественный деятель он еще не сложился. Как балетмейстер он, видимо, более ярок. Чтобы сложилась личность, не получится влет. Надо пройти долгий половой путь. А откуда он у него?
В зале все смешалось — перемещения, гул. «Прессуха», надо сказать, провалилась. Так тут мозги нужны — а уж никак не полголовы! К Алене подошел.
— Мне понравилось.
— Что тебе так уж понравилось?
— Что ты... оказывается... времени зря не теряла.
— Так ты тридцать лет мне дал! — усмехнулась она.
— Да уж... Не пожалел. Когда встретимся-то?!
