Мы чопорно проследовали в ресторан, сопровождаемые восхищенными взглядами.
— Как вы устроились? — церемонно осведомилась она.
— О, превосходно! — воскликнул я. — Но, вероятно, это стоит немалых денег? — Я сунул руку за пазуху.
— А, это проблемы пароходства! — Луша махнула лебединой своей рукой.
Лакеи отодвинули-придвинули нам стулья — в суровой жизни на суше я уже как-то позабыл, что такое бывает!
Да, выросла девушка! Два года не видел её... Но каких два года! Переломные, можно сказать!
Очень скромной я бы и тогда её не назвал... но насколько могла быть нескромной советская девушка той поры? Разве что чуть-чуть? Чуть-чуть было.
Помню ту историю. Мы с братом с нашей дачи отправились рано утром за грибами и, потеряв, видимо, рассудок, очутились в овраге под ещё тогда обкомовскими дачами. Овраг был отличный, грибной, однако я испуганно объяснял брату, что забрели мы не туда, утратив классовое чутьё.
— А ни хрена! — проговорил наглый, как всегда, брат. — Вряд ли эти типы, да ещё так рано, ходят по грибы!
— Ну почему же? Ходят! — от густого насмешливого баса мы похолодели. Хрустя валежником, из мусорных мелких кустов вышел Поцелуев — тогдашний зам. по культуре. Умные его глаза насмешливо чернели из-под широкого соломенного «бриля», обсыпанного хвоей. Выглядел он простецки, даже затрапезно — серо-зелёная плащ-палатка, сапоги.
— Смелый у тебя, Валерий, братан! — раскрывая стальной портсигар, промолвил он.
То, что он назвал меня по имени, наполнило меня сладостным волнением: знает, оказывается! Казалось бы, откуда: видел меня, может, пару раз, и то из президиума в большом зале, — а узнал в «предрассветной мгле».
— Мало что-то нынче грибов! — со всей дерзостью, на которую был способен, произнёс брат.
— Спать надо меньше! — залихватски сказал старший товарищ и протянул нам свой короб, в котором круглились беляши-крепыши.
Мы подавленно молчали — и тут мы не правы!
— Сколько там натикало? — Поцелуев вытянул старые, с крышкой (почему-то хотелось сказать «именные») часы. — О-о, полвосьмого уже! — Он почему-то лукаво огляделся. — А может, пока моя благоверная не проснулась, — позволим себе?
Мы обомлели... Если мы правильно поняли, он нас приглашает наверх, видимо, даже выпить... не зря, видно, сквозь все преграды просачивались слухи, что он отличный мужик! Мы взобрались по откосу, мимо спящего в будке солдатика-охранника.
— Солдат спит — служба идёт! — благодушно проговорил Поцелуев и кинул орлиный взгляд на брата, идущего последним: не стукни калиткой! Служивого разбудишь!
