— А что тебе... Геха обещал? — уже не в первый раз стыдливо поинтересовался я.
— Да уж крупное что-нибудь, не боись! — с ходу приободрившись, ответил Леха. — Раз уж Геха за главного тут — без работы, не боись, не останусь! А где я — там уж и ты! Старый кореш, что ни говори!
Да, действительно, дружим мы с Лехой давно, вместе учились еще в институте... как скромно мы когда-то начинали — и как нескромно заканчиваем!
— Для начала обещал управляющим театрами меня назначить! — весомо проговорил он.
— Но ведь в Ю., насколько я знаю, один театр, — засомневался я. — Может, директором театра тебя?
В лице его неожиданно появилась надменность.
— Я, кажется, ясно сказал — управляющий театрами! Ради одного театра, мелочевки такой, я бы не поехал сюда — не тот случай!
— А где тебе остальные театры возьмут? Построят, что ли? — я все не мог поверить в осмысленность поездки.
— Это пусть тебя не колышет! — высокомерно ответил он. — А уж только заступлю — на первое свободное место — тебя. А не будет, так освободим! Как-никак опыт руководства есть!
Я хотел было спросить, имеет он в виду случай со сковородой или что-то еще, но вовремя удержался: все-таки теперь я зависел от него, а шуток, насколько мне известно, он не любил.
— Ну ладно... спать давай... утро вечера мудренее! — зевнул он.
— Мудрёнее! — усмехнулся я.
— Ну ладно. Это твое дело — словами играть! — снисходительно проговорил он и начал раздеваться.
Спал он бурно, метался, хрипло требовал ландышей. С трудом удалось разбудить его за полчаса до вокзала — он дышал прерывисто, по лицу его текли слезы.
— Видел поленницу до неба, старик! — взволнованно проговорил он. — К большой судьбе!
Я хотел осторожно сказать, что поленница — сооружение шаткое, но промолчал. Поезд, притормаживая, стал крупно дрожать, наши щеки затряслись.
Судорожно зевая, размазывая слезы, мы вошли в освещенный голубым призрачным светом вокзал.
Прилечь или даже присесть в этом зале, напоминающем диораму Бородинской битвы, было негде... почему такому количеству народа необходимо было находиться на вокзале в четыре утра, было неясно!
Правда, какой-то старичок, оказавшийся рядом, сразу же стал услужливо объяснять мне, что по прихоти купца Харитонова вокзал выстроен в пятидесяти верстах от города, на горе, а с транспортом в городе нынче туго, поэтому все, приехавшие ночью, сидят здесь. Не знаю, чего ждал от меня этот старичок, — я сказал ему «спасибо» и пошел дальше. Леха вышел в холод, во тьму и вернулся, торжествуя.
