Излишняя виртуозность | страница 32
Очнулся: автобус стоит на кольце, тридцать километров за Пупышево, у военного санатория.
Водитель автобуса генералом в отставке оказался. Другой генерал к нему подошел, из санатория. Тихо говорили они. Деревья шумели.
Оказывается, генералы в отставке хотят водителями автобусов работать.
А я и не знал.
И не проехал бы — не узнал.
Вышел я, размяться пошел.
Стал, чтобы взбодриться чуть-чуть, о виртуозности своей вспоминать. Ловко я все устроил: то — так, это — так...
Только сам как-то оказался ни при чем!
Можно сказать — излишняя оказалась виртуозность!
Э, э! В темпе! — понял вдруг я. — Всё назад!
Я быстро повернулся и, нашаривая мелочь, помчался к автобусу.
Никогда
Тяжело возвращаться домой с чувством вины после некоего трудно объяснимого отсутствия!
Выручает пес. Только откроешь дверь в напряженную густую тишину, пытаясь хотя бы по запахам торопливо определить, что в доме нового (слов тут дождешься еще не скоро!), как сразу же радостно слышишь, как он, клацнув когтями, торопливо сваливается с дивана, и вот цепочка цоканий быстро приближается к тебе, и вот уже он, забыв об остром запахе псины, которого в обычное время стесняется, ликующе прыгает рядом с тобой, пытаясь достать до лица и лизнуть тебя в губы. Отчаянно, безрассудно взлетает он на высоту, в три раза превосходящую его рост, падает страшно, со стуком костей, но тут же, забыв на время о боли, снова прыгает, как пружина. Вопли боли и восторга смешиваются и дополняют друг друга.
— Ну здорово, здорово! — ласково приговариваю я (надо же как-то начинать говорить, и такое вот начало — самое подходящее). — Никому, видимо, не интересно, что за эти сутки было со мной! (Это уже попытка защиты нападением.) ...Вот единственный, кто любит меня! — присев на корточки, я почесываю подрагивающую ногу развалившегося на полу пса.
И тут жена не выдерживает и произносит, как ей кажется, надменно и строго:
— Можешь хотя бы погулять с псом?
— Пожалуйста! — скорбно произношу я. — Если это некому больше сделать...
Но все внутри меня прыгает от счастья, даже руки вздрагивают, когда я снимаю с электросчетчика поводок: «Отлично! И на этот раз обошлось, все будет нормально — пес спас».
Поняв, что сейчас с ним пойдут гулять, он начинает подпрыгивать еще выше.
— Ну ты, шорт бешаной! — басом кричит жена, пытаясь на лету поймать его в ошейник.
Подпрыгивая, мы сбегаем с песиком к лифту. Отлично! Тайное ликование душит меня. Домой я уже вернусь — умно! — не после полуторасуточного непонятного отсутствия, а после трогательной прогулки с собачкой.