Помню свой второй визит на эту улицу. Прошатавшись полдня по городу с Сергеем Довлатовым, с нарастающим чувством ненужности, бессмысленности наших потуг, мы грустно пришли к нему домой. И только сели выпить, как вошла его мама. Помню тот разговор:
— Познакомься, мама! Это Валерий Попов.
— Хорошо, что Попов, но плохо, что с бутылкой! — сказала она.
— Это моя бутылка! — благородно сказал Сергей.
— Нет, моя! — воскликнул я, не менее благородно.
— Если не знаете — чья, значит — моя! — усмехнулась мама и убрала бутылку в буфет.
Потом я приходил сюда уже на проводы Сергея, уже на другую сторону улицы, в какой-то момент они переехали. Помню прощальный поцелуй на лестнице — естественно, с усмешкой: всерьез мужчины не целуются.
Следующая намеченная встреча — в Америке — уже не состоялась.
Проходя по улице Рубинштейна, с горечью — и радостью — вспоминаю всех.
На углу улицы Рубинштейна и Невского открылся в те далекие семидесятые первый в городе кафе-автомат. «Открылся?» или — «открылось?» Не берусь судить. До утверждения «Сайгона» автомат был модным местом. И когда ты, опустив жетон, после долгого грохота и звона, мог взять из открывшейся железной коробки засохший бутерброд, казалось, что прогресс наступает и когда-нибудь непременно наступит.
Сталинское ретро
>(О статье В. Топорова «Портрет штатного плакальщика»)
У Зощенко есть прелестный рассказ о запоздавшем (и кстати, совершенно случайном) госте, оказавшемся на поминках и устроившем дикую бузу. Примерно такое устроил известный критик и переводчик В. Топоров на поминках гениального (теперь уже это можно сказать) О. Григорьева. Гость оказался поглавнее хозяев (не говоря уже о покойном). Буза удалась на славу. На покойного плевать вроде неудобно — но живых еще целая комната! Вот — М. Яснов, много помогавший Григорьеву, который, честно говоря, в помощи нуждался...
«Субъект, воровато перебегающий», «оборотистый малый», «пакостная статейка», «литературная помойка»... Чьи слова? Может, это «сталинские соколы» доклевывают Зощенко? Нет, это в 93-м году пишет В. Топоров, бывший прогрессист, бывший тонкий стилист. Печально, что «сталинское ретро» оказалось вершиной его творчества — но, видимо, для уничтожения соперника лучшего стиля не найти. Особенно впечатляет по-чекистски расплывчатый и оттого еще более грозный намек о связи М. Яснова с чекистом Лукиным, которого М. Яснов «тащил в литературу».
...А если тот писал хорошо? Об этом ни слова! Главное — классовое чутье! Так и встает перед глазами из недавнего прошлого: «...с известным диссидентом С.». Обвинение того же порядка. Можно вспомнить вскользь, что был такой чекист В. Богомолов, особист Ф. Абрамов... но лучше не надо — с Топоровым надо держать ухо востро! Не литература интересует его теперь, а «чистка рядов»!
