Я сижу за столом у открытой форточки, и в ухо мне бьют непривычно громкие, гортанные вопли: двор заполнен какими-то смуглыми, чумазыми детьми, требующими денег у въезжающих автомобилистов отнюдь не униженно, а дерзко и даже нагло: Дай! Дай! Раньше я видел их за таким же занятием на Невском и Большой Морской, а теперь и во двор просочились. Говорят, что кроме обычных цыган здесь появились зачем-то еще и таджикские цыгане: видел их загорелых и стройных, в ватных халатах — они перегораживают дорогу прохожим, и руку протягивают не просительно, а как-то властно. Что привлекло их в наш скромный интеллигентный город, к тому же холодный? Может, как раз наша скромность и интеллигентность их и привлекли — мы, робкие северяне, не можем противостоять их горячему южному напору?
Ухо мое распухает от напряжения — жена, выйдя из больницы, в первый раз отправилась на рынок — и как-то она пройдет сквозь неспокойную эту толпу детей Юга? Услышу ее голос — сразу выскочу, поэтому сижу как на гвоздях. То, что дети Юга сделали жизнь нашу еще более неспокойной, это факт.
После того, как мой отец овдовел, он переехал ко мне, а его квартиру мы некоторое время сдавали — причем, не имея никаких национальных предрассудков, сдавали именно гостю с Кавказа. С порога он поклялся честью, что будет вносить плату в срок, и мы с отцом стыдливо потупились, забормотали: «Ну что вы, что вы... Разумеется, мы вам верим!» Смущались мы потому, что излишняя эмоциональность его клятв показалась нам подозрительной — и оказалось, что, увы, не без оснований. Платил он только первый месяц, потом, когда мы звонили ему, он разговаривал с нами надменно, как с просителями. Потом вместо него стал отвечать кто-то другой — правда, с тем же характерным акцентом. Этот, второй, сообщил нам, что с нами вообще не хочет разговаривать, поскольку квартиру эту снял не у нас, а у своего соплеменника, на время уехавшего, и обязан платить ему. Потом, он вдруг нашел тему для разговора с нами: не можем ли мы одолжить ему долларов пятьсот, чтобы он смог расплатиться за квартиру? Но не с нами, разумеется, а с тем, кто ему сдал: «У нас делом чести считается вовремя платить!» — закончил он гордо. Получался довольно запутанный узел: мы сдавали квартиру, и нам же предлагали платить за нее деньги, при этом малейшие намеки на непорядочность такого ведения дел, уверен, вызвали бы у них вспышку гнева: кто-то смеет сомневаться в их честности? Да, с детьми Юга не всегда просто вести дела, то, что они взирают на нас свысока, как бы с вершин своих гор, увы, правда. Законы чести, которые они так чтут, видимо, не распространяются на отношения с нами.
