Заверещал аппарат. Она! — понял я. Неужто — снова круиз?
— Ну все! По морям мы отплавали! Все тут завидуют нам, хода больше не дадут! — прохрипела она (курит много).
Да. Кончилась малина. Не скрыться теперь будет от жизни никуда, даже к королевам, на худой конец. А жизнь моя в тупике, похожем на тот подвал с папками, ни одну из которых не дали мне.
— Придется в луже барахтаться! — бодро продолжила Любка. — Ты как?
— Я уже барахтаюсь.
— Вот и молодец! Они, — (без уточнения личностей), — согласны «Ландыш» теперь только в глубинку послать, чтобы он жизни понюхал, а не с королевами лясы точил! Есть у тебя на примете глубинка?
— Е-есть! — мстительно глядя на родственника, произнес я.
— Где это? — вздрогнул Петр.
— И литературу там, кстати, лю-юбят!
— Ничаво там не любят! — рявкнул Петр.
— Литература — чушь! — рявкнула и Любка. — Теперь они, — (кто это они?), — дела требуют! Болтовней вашей наелись уже! Настаивают, чтобы в составе группы обязательно были бизнеса, чтобы вся эта лабуда каким-нибудь бизнес-планом кончилась! Бизнесмены есть у тебя?
— У меня?.. Да вот — через площадку поселился какой-то очень крутой. Четыре месяца киргизы, как выяснилось, делали ему евроремонт. Все выскребали, до последнего гвоздика, чтобы от старого ничего не осталось. Только новое признает! Такой годится тебе?
— Где, говоришь, живет?
— Да прямо через площадку от меня!
— A-а. Напротив тебя — знаю. Это Крот. Поговорю с ним. Может, заинтересуется. Где глубинка-то твоя?
Глубинка-то настоящая, без подделки. Там и отец мой родился, и четверо его братьев и сестер, в частности мать вот этого гостя: в саманном домике на берегу реки, лениво пихающейся грудью с пыльным морем. Это не там, где все любят отдыхать: но ведь мы и не отдыхать едем?
Глядя во все более изумленные глаза Петра, я продиктовал адрес.
— А что там есть? — поинтересовалась Любка.
— Море. И река. Выход к морю.
— Нет там выхода к морю! — рявкнул Петр.
— Ну, и местное население... которое не знает, что у них есть выход к морю. Пожалуй, все!
— Ясно. Будет им «Ландыш»! — Любка бросила трубку.
Петр буквально задыхался, услыхав об «ответном визите». Вот так. Это тебе не головы писателям отвинчивать — посмотрим, чем действительно вы сильны!
— А на хрена нам ваш «Ландыш»? — ощерился Петр.
— Ну... например, чтобы тебя на халяву довезти. Во жена обрадуется!
— Она не обрадуется! — сухо сказал Петр.
Любка перезвонила.
— Кроту твоему никак не дозвонюсь. Видать, у него там штаб революционного восстания — заняты все шесть телефонов, что на визитке. Не в службу, а в дружбу: позвони ему в дверь, попроси быстро связаться с Любовью Козыревой — он знает. Побыстрей, пожалуйста.
