— Туда-а, туда-а! — усмехаясь, произнес он.
И действительно, под раскидистыми пахучими деревьями я разглядел тяжелые, накрытые скатертями столы, могучие стулья. На них сидели люди, пили пиво и ели.
— Биргартен... Пивной сад!
— Понимаю! — воскликнул я.
После короткого разговора, который я частично уже понимал, официант принес много-много разноцветных сегментов сыра на деревянной доске, шершавые соленые “палочки” в бумажном стаканчике, потом — что-то шипящее на сковороде. Наконец принесли и пиво.
— Ну! — Мы стукнулись тяжелыми кружками.
— Та-ак! — радостно проговорил он. — Завтра мои ребятушки... орлятушки мои... раскатают твой докладик... по бревнышку! — Он сладострастно хлебнул.
— Отлично! — воскликнул я.
Несли уже седьмую, восьмую закусь!
Потом я уже сидел расслабленно, привольно облокотившись на удобную — как раз под мышку — ограду сада.
— Вот ты говоришь, — лениво, уже не зная, к чему придраться, заговорил я. — ...Вот ты говоришь... демократия, Европарламент... А вон — стоит прямо посреди улицы полицейский — не скрою, правда, первый, которого вижу за все время, — но стоит посреди улицы — и останавливает некоторые машины. И документы в них проверяет! Это как?!
— Граница, старик, — кинув туда спокойный взгляд, равнодушно сказал Гага и тут же пожалел о сказанном.
— Граница?! — Я вскочил, перегнулся, как мог, через ограду и стал вглядываться туда. — С кем?! — Я повернулся к Гаге.
— Ну, со Швейцарией... — неохотно ответил он. — Я ж говорил тебе — тут вся Европа сошлась...
— Со Швейцарией?! — Я еще больше перевесился через забор. Улица уходила за границу абсолютно спокойно.
— Сразу видно — человек оттуда! — заворчал Гага. — Сколько границ уже пересек — и все ему мало, подавай еще одну!
— А нельзя?! — Я встрепенулся.
— Сложно, — подумав, проворчал он.
— А помнишь — как ты ко мне, когда я в Венгрии был, из Австрии прорвался?!
— Ну — я тогда молодой... к тому же пьяный был.
— А сейчас? Слабо?!
— Ну все... ты мне надоел! — Он со стуком поставил кружку, подозвал официанта, что-то ему сказал. Мы встали.
— Что ты ему сказал?
— Чтобы пока не убирал — скоро вернемся.
— Скоро?!
Он не отвечал. Мы быстро, резко сели в автобус — тут уж я не ерепенился, — проехали несколько остановок, абсолютно в другую сторону, потом вдруг сели в вагончик, оказавшийся фуникулером, — он поволок нас над обрывами, пропастями.
— Куда же так высоко?!
— Альпы, старик, — отрывисто сообщил он.
— Ясно.
Мы вышли на обдуваемой ветром площадке, окруженной со всех сторон пространством. Чуть в стороне стояла деревянная кабинка с двумя как бы подвешенными жесткими сиденьицами и — широко раскинутыми крыльями.
