Александр пошел с ними к стойке, небрежно показав мне головой: посиди. Я села сбоку на дерматиновый диванчик, слегка подчеркнув при этом свои достоинства, всячески поддерживая легенду об их любимце, который, ясное дело, только с «люксом» имеет отношения. Они журчали у стойки, похохатывая, иногда кидая на меня взгляды.
Потом простонародная подошла ко мне, подняла на плечо тяжеленную мою сумку и произнесла с некоторой насмешкой:
— Пойдем, родственница!
Мы подошли к лифту все сразу. Холёная заботливо пропустила Александра. Мы уже должны были втискиваться как придётся. Меня это даже веселило. Жизнь всегда встречает меня сурово. Так и должно быть, на всякий случай: мало ли что? А потом я всё делаю шёлковым — разумеется, то, что хочу. Пока я скромно молчала, взлетая вместе со всеми на третий этаж.
— А что, Полина Максимовна, буфет наш на уровне?
— Какой нынче уровень! Но стараемся ради дорогих гостей.
— Ясно! — рявкнул Саша. Мы вышли.
— Вот. Для бедной родственницы — этот ключ. Но мне кажется, он вам не понадобится! — с дружеской улыбкой проговорила Максимовна.
— Это наш вопрос! — сурово отозвался Александр, забирая оба ключа. Потом мы остановились, и он уперся в них мрачным взглядом — мол, теперь проваливайте.
— Приятного отдыха! — многозначительно произнесла Полина Максимовна. — Пошли, Сергевна!
Сергевна ещё раз воскликнула: «Ну что ж это такое?» — в смысле: ну кто же так делает, не успели подготовиться по-человечески!
Пятясь, они вошли в лифт и провалились. Саша протянул мне ключ.
— Мыться, бриться, спать!
— Слушаюсь!
— Пожелания есть?
— М-м-м... Аппетит пока что отсутствует.
— Аналогично. Все!
Я посмотрела на бирку: номер четырнадцать. У клиента был семнадцатый. Что-то я пошла по номерам.
Я вошла в номер, зажгла тусклый рожок под потолком.
Господи, какое убожество! А это ещё считается роскошью? Зачем я бросила моего друга-красавца-унитаза, с которым провела в обнимку ночь на корабле? Я открыла боковую дверку... Да-а — это даже не его брат! Боже, зачем я бросила моего роскошного Папу-до-полу? Ну, убил бы. Какая мелочь!
Мыться, я думаю, так часто не стоит. Тем более — я распахнула вторую дверь — душ как таковой отсутствует. То есть душевая есть, больничный резиновый коврик на полу, серый кафель, даже ручки есть по бокам, синяя и красная, и только сам душ отсутствует — напоминает о какой-то варварской хирургической операции: всё побочное есть, а самого главного — нет. Впрочем, у меня все мысли об одном.
