— Это приказ, босс?
— Именно.
Он взял ее под руку и ввел в пустой бальный зал. Все здесь было готово к приему гостей: дубовый пол отполирован до блеска, три огромные люстры искрятся огнями, а обрамляющие танцпол столы сервированы хрусталем и серебром и украшены свечами. Шведские столы и длинная антикварная барная стойка ломятся от еды и напитков.
На сцене разыгрывается квартет джаз-музыкантов, выступавших с одним легендарным певцом. В воздухе разлиты мелодии мягкого блюза, исполняемого на рояле, саксофоне, трубе и виолончели. Музыканты этого ансамбля — одни из лучших в мире, и Терри стоило больших усилий и больших денег заманить их на свой праздник. Они прибыли в Портер-Холлоу прямиком с большого концерта в Лас-Вегасе. Но для бала она выбирала только лучшее.
Бак ощущал исходящее от Терри напряжение. Мысленно она проверяла, все ли в порядке. «Забудь об этом, — хотелось сказать ему. — С такой спутницей, как ты, я стану объектом зависти всех мужчин. Просто расслабься и позволь мне показать тебя в лучшем свете».
Тут на Бака снизошло вдохновение.
— Стой, где стоишь, — велел он. — Не двигайся и жди моего возвращения. — Бак поспешил к разыгрывающимся на сцене музыкантам и, представившись, озвучил свою особую просьбу.
Четверо музыкантов с улыбкой кивнули.
— Для леди — все, что угодно, — заверил тот, кто сидел за роялем.
Они заиграли новую мелодию, а Бак вернулся к Терри. Вступление прозвучало в исполнении рояля, затем виолончель затянула чувственный напев. Труба и саксофон подхватили мягкие ноты композиции «At Last»[4].
Подойдя к Терри, Бак протянул ей руку.
— Потанцуй со мной, — попросил он.
Ее губы приоткрылись, но слов не последовало. Бак заключил ее в объятия и стал покачиваться вместе с ней в такт музыке. Сначала Терри была напряжена и стеснительна, но постепенно расслабилась, прильнула к нему, позволив вести себя.
Ее щека прижималась к его щеке, изгибы ее тела возбуждали его, и она наверняка это чувствовала, но не отстранялась. Бак напомнил себе, что занимался с ней любовью, что уже побывал у нее внутри и, черт возьми, жаждет оказаться там снова. Его одолевали и другие мысли. Как заставить себя отпустить ее по окончании сегодняшнего вечера? Как он станет смотреть ей вслед, зная, что, если и увидит ее когда-нибудь снова, она уже не будет частью его жизни?
Склонив голову набок, Терри призналась с улыбкой:
— Чувствую себя как Золушка на балу.
Бак теснее прижал к ее себе, думая о том, что готов держать ее вот так до конца жизни.
