И главное, конечно же, это сладкое слово – месть. Ух, как расстроилась Эльвира. Видно, что к потере уровней у нее как раз отношение куда серьезней, чем у него. Гораздо серьезней. Оттого и настроение у Виктора приподнятое.
Впрочем, стоило только перелистнуть страницу с этой стервой, как на душе вновь стало пакостно. Потому что тут же вспомнилась Женя. Старикова Евгения Борисовна. Красивая девушка, которая бросила ему в лицо обвинение в своей инвалидности. Нет, он не чувствовал за собой вины. Она была мошенницей, и он прихватил ее по делу. Суд, приговор, срок.
Но на фоне собственной инвалидности в нем все же поселилось чувство вины. Пусть он этого и не хотел. Но ведь, не окажись она в заключении, и с ней ничего не случилось бы. Человек, выкопав яму и бросив ее без ограждения, вовсе не желает, чтобы в нее провалился какой-нибудь зазевавшийся пешеход. Но если такое случается, закон не снимает с него ответственности и привлекает за причинение вреда здоровью по неосторожности. К Виктору этого никак не притянуть. По закону. Но вот сидит теперь в нем червь и грызет.
Итак, на зоне с ней что-то случилось. Об УДО ей думать пока еще рано. Значит, и правда получила увечье за решеткой и вышла по инвалидности. Остается выяснить обстоятельства. Ничего невозможного. Нужно только знать кого спрашивать. Ну и решить, какая ему нужна версия – официальная или реальная.
Чем хорош виртуал – это тем, что здесь с легкостью можно выйти в интернет, пользоваться почтой, скайпом и телефоном. Насколько он вычитал на форумах, находились даже такие, что вели свои дела в реале не покидая игры. Не то чтобы постоянно, но время от времени решали некоторые вопросы.
– Слушаю, – раздался грубый и резкий голос с хрипотцой.
Недовольство абонента Виктору было понятно. Ну кому захочется получать привет из не очень радужного прошлого. То, о чем хочется поскорее забыть, как о страшном сне.
– Здравствуй, Шлем. Узнал?
– Ну, – недовольно буркнул собеседник.
– Можешь говорить?
По сути, этот вопрос означал только одно. Если не можешь, то найди место, где это возможно. И выбора у тебя попросту нет. Однако на том конце «провода» явно считали иначе.
– Слушай, начальник, ты ведь уже и не начальник. Инвалид, пенсионер. Ну так наслаждайся отдыхом. Наши дела закончились.
– Шлем. Шле-эм. Сбавь обороты. Я, может, и инвалид, и пенсионер, только что это меняет для тебе лично?
– Что такое? Слово Чернова уже пустой звук? Столько старался, чтобы оно имело вес, и вот так влегкую спустишь в унитаз?
