— У него светлая магия, если ты забыл, — злость, которая вроде бы улеглась, снова подняла голову.
— Светлая? Лави! Открой глаза! Я сам видел, как он убивал людей просто потому, что был не в настроении, а они попадались на пути. Да я боялся его до одури! В этом дворце можно сойти с ума.
— И мы его там оставим?
— Это его дом. Он сам его таким сделал. Эринальд — король Тервина. Темный властелин. И если бы он только захотел, все бы изменилось.
— Ты тоже, я думаю, не последний человек в Демониуме. Так почему вместо того, чтобы его менять, ты сбежал в академию?
— Я был один.
— Эрин тоже один! — выпалил Лави. — Ты или слепой, или дурак, или подлец. И мне хочется верить, что дурак. Потому что даже слепой видел, что собой представляет Эрин. Разве не он мирил вас с Наиной? Не он помогал мне призвать Мрака? Не он отдал победу и спас мне жизнь на том балу? Ему не было все равно, что будет с нами. И мне не все равно, что будет с ним. Если его убьют — это будет наша вина, Кай. Мы не удержали Эрина. Не узнали, кто стоит за покушениями в академии, а вместо этого решали свои дела, любовные и учебные. Ты же видел, как он боялся своей тьмы и пытался ее удержать. Так же, как и своего света. Эрин — мой друг. И для меня его титул ничего не меняет.
Лави помчался к лестнице. Он не думал, что разговор с Каем настолько выведет его из себя. Но сейчас хотелось крушить все, что попадется на пути. И это Кай! Их друг! Что тогда говорить о недругах Эрина, если его боятся друзья?
Нужно было успокоиться. И попрощаться с Ранибеттой. И заглянуть к Мраку. Лави устало вздохнул и поплелся к возлюбленной. Похоже, этой ночью придется забыть про сон. А если… если они опоздают? Если Эрин уже погиб? Кто-то же вызвал его в Тервин. От этих мыслей становилось настолько жутко, что эльф ускорил шаг. Нет, они придут вовремя! Эрин, ты только продержись!
Есть ли у властелина друзья?
Ночь выдалась бессонной. Это можно было сказать, кинув лишь один взгляд на лица тех, кто собрался перед кабинетом ректора. Час был ранний — едва пробило семь, но Редеус обычно приходил на рабочее место рано, а уходил — поздно, решая дела академии. Лави отчаянно зевал. Лайла спряталась за оконной занавеской, стараясь скрыть покрасневшие от слез глаза. Энтареаль слился с обстановкой, для дороги сменив яркие цвета на более тусклые и из привычного гардероба оставив только цветные шпильки, удерживавшие высокий хвост. Каждая была заговорена, ей можно было либо спастись, либо убить.
