— Слушаюсь, — Дэл склонил голову и вышел из кабинета, а я позвал:
— Шун.
Глобус тут же открылся, и шишига перебрался на плечо.
— Слушай, малыш, — погладил его пушистый бок, — мы теперь в столице, здесь у меня много врагов. Будет лучше, если ты останешься невидимым. Не хочу, чтобы тебе причинили вред.
Шун заворковал, завозился на месте. От него исходили успокаивающие волны. Хорошо, что хоть он со мной.
— А теперь — спать, — сказал я шишиге. — Ты в глобус или пойдешь со мной?
Шун прижался к плечу, давая понять, что сам он не останется. Что ж, так лучше. Я закрыл глобус, чтобы он не вызывал лишних вопросов, и пошел в спальню. Комната осталась такой же, какой ее оставил. Видимо, Дэл успел отдать распоряжения, потому что кровать была разостлана. Я разделся и лег. Гобелены над головой изображали битву одного из моих предков со светлыми. Извечную битву. Да, Эрин, надо быть полным глупцом, чтобы поверить в то, что у темного властелина могут быть друзья. Лави — это исключение из правил. Он маленький глупый эльф. Недаром Наариэн так за него беспокоилась. Его слишком легко одурачить. Он повзрослеет — и тоже начнет ненавидеть бывшего друга. А вот остальные… Если испуга Лайлы я ожидал и надеялся, что она успокоится, то реакция Кая меня неприятно поразила. Да, наши семьи враждовали. Да, мы даже воевали друг против друга. Но я никогда бы не причинил ему вреда. Для меня то, что он — третий сын Игнирда, ничего не меняло. Так почему изменило для него?
Перевернулся на другой бок. Эдак я до утра не усну. Почему в академии все время хотелось спать, но не было возможности, а тут есть возможность — но нет сна? Мрак какой-то. Или Дэл прав, и со мной что-то не так? Ничего. Неделя-другая, и все вернется на круги своя. И будет, как должно было быть. А пока надо потерпеть
Стихотворное дополнение
Я так долго блуждал в пустоте,
Что забыл, где мой истинный путь.
Рядом были чужие, не те,
И просили с дороги свернуть.
Ошибался я тоже не раз,
Обвинял, ненавидел и мстил.
Видно, понял случайно сейчас –
Просто я никогда не любил.
Никогда… Это страшный итог.
Никогда… Это страшный запрет.
Из ста тысяч случайных дорог
Выбрал ту, где тебя больше нет.
Нет любви, нет семьи, нет друзей,
Есть лишь тьма — и проклятый престол.
Ты клялась быть навеки моей,
Но сбежала — я тоже ушел.
Между нами — сто тысяч миров,
Между нами — сто тысяч путей.
Оказалось, я жить не готов.
Но забыть меня — слышишь? — не смей.
Может быть, я когда-то найду
Путь к тебе — он ведь только один.
