Ощущение было такое, будто мы расплачивались за наше запальчивое утро.
Вдруг оказалось, что нам есть что скрывать.
Я ел хворост с корицей, пил кофе и смотрел, как она без дела слоняется по кухне минут десять-пятнадцать. И очень часто ловил на себе ее взгляды.
Потом, махнув рукой на прощанье, прошагал почти две мили обратно к дому, надеясь хоть немного нагнать упущенный мною сон.
Звонок в дверь вырвал меня из сна. Я уже глубоко погрузился в быстрый сон, мне уже виделось нечто темное, извилистое и немного тревожное. И звук был такой, будто у меня под кроватью взрывается бомба. Вскочив на ноги, я стоял возле кровати, совсем не помня, как забрался на нее. Сердце колотилось до того сильно, что я уж стал волноваться, как бы это не стало опасно для моего здоровья.
Взглянул на часы возле маминой кровати. Десять тридцать. Слишком рано для Анат.
Надел рубашку, как мог пригладил пальцами волосы. Звонок раздался снова, прежде чем я добрался до входа.
— Иду со всех ног, — обращался я к двери, стараясь не выдать голосом злости.
Широко распахнул дверь.
За нею стояла моя соседка, миссис Джесперс. Мама Марка. Вид у нее был такой, словно она долго плакала.
— Ой, голубок, у меня плохие вести, — заговорила она. — Марк хотел поведать их тебе, но я сказала: «Нет, позволь мне». Потому как вы с ним что-то не очень ладите. Короче, сядь. Тебе лучше выслушать сидя.
— Что-то случилось с Беном?
— Нет, не с Беном, голубок, садись.
Она упрямо прошла в дом. Просто обошла меня кругом и уселась на диван в гостиной. Затем похлопала ладонью по дивану рядом с собой. Только мне не хотелось сидеть.
— Мне и так хорошо, — сказал я. — Выкладывайте.
— Это Винс, голубок.
Я, должно быть, еще не совсем проснулся. Потому как сразу и не сообразил, что среди моих знакомых есть кто-то по имени Винс.
— Винс?
— Винс Бак. Я только что говорила с его матерью. Ох, боже милостивый, она в полном расстройстве. Этим утром она уже из дому выходила, к мужу в больницу направлялась, ведь муж-то ее, отец Винса, только перенес четырехкратное шунтирование. Вчера! И она только к двери подходила, как увидела их. Поднимаются к ней по дорожке. Двое военных в форме, которых послали сообщить ей. Она сказала, что сразу догадалась, военные еще и слова произнести не успели. Сказала, что коленки у нее подломились, и она кувырнулась со своего крыльца через три каменных ступени. Здорово расшиблась.
Вспомнив об этом, миссис Джесперс опять стала плакать. Я извинился, отыскал в телегостиной коробку салфеток и вернулся к ней с ними. Долго держал коробку перед нею, пока она не подняла голову и увидела, что я ей предлагаю.
