Совсем неподалеку слышатся приближающиеся отрывистые гудки паровоза.
Спирин высказывает предположение, что минеры просто выжидают: добыча заманчива, и кому бы не хотелось свалить под откос вражеский бронепоезд?
Показался он неожиданно для всех. Слепяще светят прожекторы, сея панику среди партизан.
А головные подводы только-только подъехали к насыпи. И как назло, самая первая застряла на рельсах. Бьет ездовой коня, а воз ни с места.
— Застрелю-ю! — с яростным криком метнулся Китранов, выхватывая пистолет. И так жалко, что мужик-ездовой сейчас пропадет ни за грош.
— Рóги, рóги! — взметнулись сразу несколько голосов.
Вот какая чертовщина! Коровья голова в санях. Не заметили, как на увалах она наперед подалась, сползла, ну и уперлась рогами теперь под рельсы, затормозила.
Сейчас же все с воза долой, башку коровью долой. Поток повозок хлынул на другую сторону полотна. Щелканье кнутов по лошадиным крупам, треск повозок, крики, нецензурная брань.
А бронепоезд все ближе. Многие еще надеются, что вот-вот раздастся взрыв и это черное, слепящее прожекторами чудовище рухнет под откос.
— С-сукины с-сыны!.. — не выдерживает Беспрозванный, скрипя зубами. — Прошляпили, паразиты!..
Немцы уже заметили партизан, хлестнули издалека пулеметными очередями. Несколько лошадей, взвизгнув, рухнули, перекидывая повозки. На них громоздятся вкривь и вкось другие сани, валятся перепуганные лошади. Давка, неразбериха. Те, кто успел перейти через дорогу, подобрав раненых и убитых, наметом гонят лошадей к лесу. Неуспевшие перебраться поворачивают назад.
— Товарищ комиссар! — Крибуляк пробивается к Беспрозванному. — Прошу два солдата!.. Можливо подорвать бронепоезд!..
Набирается до десятка добровольцев. Андрей Иваныч накидывает белый маскхалат, уползает с бойцами в сторону, где, освещая все вокруг и треща пулеметными очередями, пыхтит и грохочет бронированная крепость на колесах. Вскоре оттуда слышатся глухие взрывы. Подается команда двигаться параллельно дороге, чтобы объединиться с отрезанными отрядами бригады.
Самонина волновалась за Андрея Иваныча. Но вот из темноты его голос, возбужденный, гневный:
— Это не советские люди!.. Не любят они свою родину!.. Можливо ли так!.. Им задание — дорогу рвать, а они у лесника пить водку!.. Плохо, очень плохо!.. — И все это пополам с дурными словами, каким научили его в копай-городе от безделья и озорства.
— Нашлись пропадущие!
Не выполнившие задания подрывники связаны и обезоружены Крибуляком. Оба пьяны-пьянехоньки, что называется, и лыка не вяжут.
