— Я погашу пока свет. — прошептал Артем, заговорщически подмигивая. — Нам надо тихо ходить за кустами, чтобы с дорожек видно не было. Вот чую — она придет!
Он ловко протиснулся в небольшой просвет между колючей изгородью. Я с некоторой тревогой двинулась за ним. В парке не было ни души, и уличные фонари давали лишь иллюзия освещения, но все же там, на залитых асфальтах дорожках, мне было как-то спокойнее. За кустами, гасившими остатки света, я была полностью во власти Моринского. Даже теоретически никто не смог бы ему помешать. Но поздно пить Боржоми, когда печень отвалилась, решила я и, раздвинув колючие ветки, вылезла на широкую клумбу. Земля под ногами смачно хлюпала, мои войлочные угги радостно почавкивали, впитывая холодную жижу. Чёрт, неподходящую я купила обувь для этой прогулки!
Мелкими шажками мы шли возле кустов, пригибаясь, чтобы случайный проблеск света не отразился бы от наших макушек… Я цеплялась ногами за корни дубов, темными змеями вылезших на поверхность, и тихо чертыхалась. Артем молча шел впереди, иногда теряясь в темноте. Зачем он надел черную куртку, я скоро потеряю его из виду!
Мы гуляли по кустам минут сорок. В уггах плескалась вода, я начала замерзать, пуховичок, оказалось, слабо держал тепло. Нет, пока прекращать это безумие! Я перестала чувствовать пальцы ног, и уже совсем не грела мысль, что Артем вовсе не собирается меня похищать. Внезапно он остановился, я в темноте налетела на него, чуть не упала на мокрую землю, но удержалась, ухватил его за рукав.
— Тссс! — зашипел он. — Вон там, вдали, кто-то идет!
Я вытянула шею, старательно всматриваясь поверх кустов в темноту, но видела лишь слабое переплетение слабо шевелящихся теней. Была ли одна из них человеком?
— Идет в нашу сторону. — шипел Артем. — Вижу силуэт, только вот мужской или женский, никак не разберу. Надо чуть погодить, и бежать навстречу.
Я молчала, радуясь, что скоро покину негостеприимные кусты. Но хороши же мы будет, когда с дикими воплями выскочим под ноги ни в чем не повинному прохожему! Хотя… а нечего вечерами по заброшенному парку разгуливать!
В моем одобрении Артем явно не нуждался. Подождав полминуту, он тихо чертыхнулся, прошептал:: «Сворачивает! Вижу на сумке красное!», включил фонарик и бросился вперед, продираясь через кусты. Я ломанулась было за ним, но колючие ветки больно оцарапали щеку, и я побежала в обход. Выскочила на дорожку, поглядела на стремительно удаляющийся луч фонарика, и побежала вдогонку, забыв о плескающейся в сапогах воде. Мы пробежали по постепенно расширяющейся аллее до небольшого пруда в каменной окантовке, освещенный плавающим светильником в виде лягушки, обежали этот пруд и снова бросились в темноту. Я задыхалась, теряя темп. Свет фонарика мелькал уже далеко впереди, освещая кирпичную стену. Куда же мы прибежали? Я добежала до стены, увидела большой разлом и пролезла через него, сразу же наткнувшись на обескураженного Артема.
