Я спустилась вниз, хотела было купить минералки в Винотеке и подняться наверх, но передумала. В конце концов, клиенты сегодня в в «Шерлоке» не ожидаются, шефа на месте нет, Саша тоже куда-то запропастился, чего это я одна должна соблюдать рабочую дисциплину? И, чуть поколебавшись, я отправилась в ближайшую кофейню.
Весна уже раскрасила город в салатовый и бело-розовый цвет, упоительно пахло черемухой. Казалось невероятным, что где-то совсем рядом людей похищают, травят, вкалывают в вену наркотик. Интересно, любуется ли киллерша цветущей красотой, или в ее глазах прекрасны лишь денежные знаки? Я дошла до маленького, украшенного снаружи цветущими яблоневыми ветками кафе, и решила, что стремление к красоте надо всячески поощрять. Кофе здесь подавали не слишком вкусный, но не только в этом же дело.
Потягивая не слишком крепкий кофе, я задумчиво изучала букетик сухоцветов в маленьком декоративном стаканчике на столе. Почему-то крашенные пшеничные колоски и фиолетовые цветочки успокаивали взвинченные нервы. Ладно, взять противника кавалерийским наскоком не вышло, придется кропотливо проверять всех — нотариуса, огласившего последнюю волю покойного Лещева, адвоката, к которому обращался Моринский, кого еще? Где мог пересечься с убийцей предприниматель Олег Денисов? Но где их искать, этих нотариусов и адвокатов? Как вычислить среди них тех, чьи офисы напичканы прослушкой?
А кто в принципе был способен установить аппаратуру в офисе? Это не такое уж быстрое дело, чтобы вмонтировать камеру в люстру, минут пять минимум потребуется. То есть обычные клиенты такого сделать не могли, никто не оставлял их минут на десять в кабинете одних. Устанавливал прослушку кто-то из своих, это очевидно…
Нет, ничего не могу придумать, пора меня списывать в утиль. На глазах выступили слезы обиды — я так давно мечтала стать настоящим сыщиком, и вот она, мечта — даже не на расстоянии вытянутой руки, а намного ближе. Бьется в ладони, словно синица, и никак не взлетает, не превращается в красивого журавля.
Оставив недопитый кофе, я вышла из кафе, но теперь даже цветение алычи не вернуло приподнятого настроения. Ладно, пойду обратно, надо дождаться Тимофея, может, работа все же будет.
Я зашла в предбанник и увидела нехарактерную картину: чем-то взволнованная Лариса рылась в выдвижном ящике своего стола. При моем появлении она резко задвинула ящик и уставилась на меня. Пораженная таким вниманием, я подошла к ней поближе. Красотка была явно не в себе: на белоснежным щеках даже сквозь слой штукатурки пробивались красные пятна, синие глаза бегали по сторонам, она тяжело дышала и вообще выглядела сильно взволнованной. Это она теперь так на мое присутствие реагирует, удивилась я, или с ней что-то случилось?
