Он ничего больше не сказал, и у меня упало сердце. Он не попытался передо мной извиниться и, казалось, он не хочет обсуждать то, что между нами произошло. Поэтому я проглотила свою обиду, выпрямилась и сгребла учебники – был конец урока, и все уже складывали вещи.
– Что ж, – заявила я, отводя глаза. – Спасибо, что поставил меня в известность.
А затем, как только прозвенел звонок, я бросилась вон из класса, чтобы оказаться как можно дальше от Тео, хотя мое отчаянно бьющееся сердце и подсказывало, что будет очень нелегко забыть его навсегда.
Проходили недели, а я чувствовала себя по-прежнему: изнуренной и разбитой, неспособной остановить поток язвительных мыслей. Я не знала, чувствовал ли Тео то же, что и я, и не знала, чувствует ли он себя потерянным из-за всего, что случилось, но темные круги, залегшие у него под глазами, ясно давали понять: он тоже не мог спать спокойно.
Но он нашел себе другой столик, за которым сидел теперь в столовой. Однажды я зашла в обеденный зал и обнаружила, что он сидит рядом с Ханной Маршалл. Она оживленно с ним болтала и при этом его обнимала. Мне стало очень плохо.
Я знала, с тех самых пор, как он вернулся и стал центром притяжения всеобщего внимания, она на него вешается, но я видела, что он ее избегает и чуть ли не бросается наутек, когда она к нему подходит. Но сейчас казалось, что она его одолела, и все ее лицо светилось триумфом, а она смотрела на него как на сияющий трофей.
Я не могла сдвинуться с места или отвести от них взгляд, у меня все расплылось перед глазами, а руки затряслись.
Мне было трудно совладать с тем, что я вижу, трудно столкнуться лицом к лицу с быстро обрушившейся острой болью. Это странно, но я чувствовала себя так, будто меня предали, хотя мы с Тео не разговаривали уже почти месяц, и он мог сидеть где ему угодно. Но то, что он сидел не с кем-нибудь, а рядом с ней… Вот что делало всю ситуацию невыносимой.
Должно быть, Тео почувствовал, что я на него смотрю – он перевел на меня взгляд и поймал с поличным: я стояла, уставившись на него. Как только мы встретились глазами, он неловко отвел взгляд и высвободил руку из мертвой хватки Ханны. Но секундой позже она снова повисла на нем, и он больше не делал попыток от нее отстраниться.
А затем кто-то коснулся моего плеча, заставив меня отвести взгляд от этого ужасного зрелища.
– Все в порядке? – добродушно спросил Тристан.
Выражение его лица было мягким, и я увидела по глазам, что он понял, в чем дело.
