Жена была дома. Она собирала чемоданы. С полок распахнутых настежь шкафов неряшливо свисали вещи, а Вика, словно в трансе, хватала их не глядя и кидала в огромный чемодан, хищно распахнувший пасть и занявший собой половину комнаты.
– Вика? Что происходит? – Леня остановился в дверях, все еще не желая расстаться с мечтой о бокале вина в тишине и мусаке.
– Мы уезжаем. Ты просишь перевод или увольняешься со своей чертовой работы, и мы переезжаем. – Вика была похожа на шаровую молнию: тронь – убьет. Она говорила спокойно, но дрожь в голосе выдавала, какой ценой давалось ей это спокойствие.
– Зачем? Что произошло?
– Что произошло? – Вика остановилась и в неверии посмотрела на мужа. Электрический свет проложил глубокие тени под глазами, казавшимися бездонным омутом, что затягивал в черноту и не оставлял надежды на спасение.
– Чертова психопатка едва не причинила вред нашей дочери, тебе этого мало? Я ведь из-за нее не хотела сюда приезжать! Была уверена, что мы обязательно столкнемся и она снова начнет изводить меня! – Вика схватила с полки летний сарафан и не глядя бросила в чемодан. Невесомая черная ткань накрыла его словно траурное покрывало. Леонид сделал шаг и ногой захлопнул чемодан. После чего подошел к жене, обнял за плечи и встряхнул, как тряпичную куклу.
– Вика, я что-то еще должен знать о ваших взаимоотношениях с Лилей? Ты ведь ее просто боишься, почему? Она когда-либо причиняла тебе физический вред? Порванные книжки я в расчет не беру, в детстве кто что только не рвал.
– Она больная, понимаешь, больная! – Вика все-таки не выдержала, плотину прорвало, и она разрыдалась. – А сейчас у нее есть деньги, связи и куча свободного времени. Она за несколько дней отыскала школу, где учится Катя, и устроилась в нее. Как же ты не понимаешь, она же ни перед чем не остановится, только чтобы лишить меня того, чего лишена сама!
– Вика, Вика, успокойся. – Леня прижал жену к себе и огромной медвежьей лапой накрыл ее голову, как делал маленькой Кате, когда та не хотела спать. Тепло ладони моментально согревало, Катюша успокаивалась и несколько минут спустя спала спокойным сном. – Все в порядке, родная, я говорил с ее мужем, Лиля уже на пути в лечебницу. Она там пробудет какое-то время, а затем ей подберут сильные успокоительные препараты. Я вас защищу, поверь мне, тебе не о чем беспокоиться. Она больше к вам не приблизится, я тебе клянусь. Чего бы мне это ни стоило.
* * *
Она и не помнила, когда в последний раз вот так бесстыдно спалила ужин дотла. Наверное, когда лет в тринадцать училась готовить. Помнится, решила запечь мясо с картошкой к приходу родителей, а потом заинтересовалась фильмом и забыла о времени. Горечь и стыд от кулинарного провала она запомнила на всю жизнь, хоть папа и старался уверить ее, что любит жесткое и черное мясо. Мол, так оно похоже на шашлыки, но Лиля ему, естественно, не поверила.
