– Вы что, с ума сошли? – ахнула Лиля, безуспешно пытаясь ввинтиться между дерущимися мужчинами.
Огромный коридор, в стены и пол которого, казалось, въелся неистребимый запах хлорки, в один момент наполнился странной смесью мужского пота, крови и того специфического запаха, которое тело выделяет, испытывая страх.
– Прекратите! – беспомощно воскликнула Лиля, но не успело ее восклицание раствориться в воздухе, как послышался грозный окрик:
– Что здесь происходит?
Завотделением! Он и так невзлюбил ее с первого дня, а после драки, которую тут устроили, и вовсе уволит!
В коридоре послышались тяжелые мужские шаги. Присутствие постороннего подействовало на дерущихся отрезвляюще. Они разошлись в разные стороны: – Леонид – потирая ушибленную скулу, а Кирилл – вытирая кровь, хлынувшую из носа прямо на новенький костюм.
– Сука, – прошептал он, доставая из кармана бумажные платки и безуспешно пытаясь привести себя в порядок, – я этого так не оставлю.
– Я тебя посажу за нападение на должностное лицо, – рявкнул Леонид и тут же повернулся к завотделением, строго смотрящему на мужчин, – следственные мероприятия.
– Да? А я думал – драка из-за женщины. – Он метнул острый взгляд в Лилю, и та отвернулась.
– Лиля, ты все равно вернешься, – наплевав на постороннего, с вызовом заявил Кирилл. Он понятия не имел, кто это такой, но даже если тот завтра побежит в газеты, то ничего плохого в этом Кирилл не видел. Расскажет, как он страдает у палаты впавшей в кому дочери, пытаясь вернуть неверную жену, сбежавшую к другому.
– Извините, – зачем-то тихо прошептала Лиля и скользнула в палату, вспомнив о том, что там на виду осталась еда.
Бормоча что-то себе под нос, не попрощавшись, Кирилл удалился, а завотделением перевел тяжелый взгляд на Леонида:
– Вам не кажется, что допрос Лилии Витальевны несколько затянулся? Для разнообразия вы могли бы вызвать ее в отделение.
– А вы могли бы не лезть в мою работу? – снова рявкнул Леонид, глядя вслед удаляющемуся Кириллу и пытаясь привести в порядок мысли. Зачем он ввязался в эту драку? Что с ним? Совсем с ума сошел?
– Ну как я могу этого не делать, если вы лезете в мою, – продолжал упорствовать мужик, и Леня обратил внимание, что тот похож на назойливую крысу – заостренная мордочка, серые волосы, прилизанные и размазанные по черепу в тщетной попытке скрыть расползающуюся лысину. Внезапно вся злость на этого слизкого мужика, на Вику, заварившую всю эту кашу, и даже на Катю, никак не желавшую приходить в себя, вся она сконцентрировалась и обрушилась на мерзкого типа.
