Может показаться странным, что, потратив столько сил и изобретательности ради своего внешнего вида, я стал похож то ли на среднего госслужащего, то ли на подопечного соцзащиты, но мне хотелось выглядеть скромно, не огорчая Розалию своим мачизмом. Мое мнение о ней уже несколько изменилось: хоть я и не разделял ее энтузиазма и жажды деятельности, но мог ее понять. Дядины бесплодные попытки удержать на плаву в бурных водах мелкого бизнеса агентство «А. А. Ковальский и детективы» привели бы в отчаяние и не столь энергичную особу.
Пытливый читатель (а в таких никогда нет недостатка) тотчас же поинтересуется, кто такой А. А. Ковальский и почему он нас опекает. Некогда я свято верил, что этот человек существует в действительности, что он мозг нашей фирмы и его провиденциальное вмешательство не требует физического присутствия. Но постепенно самоуправство дяди и множество его полукриминальных-полупровальных начинаний, которые навлекли на нас неприятности, материализовавшиеся в неоднократном нанесении побоев и трех попытках поджога, сформировали у меня убеждение, что А. А. Ковальский не реальный человек, а всего лишь ширма, которая позволяет дяде скрывать свое истинное имя от людей, уже успевших с ним познакомиться, и заодно дает нам преимущество по части алфавитного порядка в перечне детективных агентств, поскольку ни на какое иное рассчитывать не приходилось.
Но вернемся на Зомбковскую. Эстетические требования Розалии оказались завышенными. Подойдя ко мне, она заявила резко и безжалостно:
— Побрился. Больше ничего позитивного о тебе сказать нельзя.
Сама Розалия облачилась в профессиональную секретарскую форму, демонстрирующую длинные ноги на высоких каблуках. Только сейчас я и впрямь убедился, что она — та, за кого себя выдавала. Мы вошли в провонявшую мочой подворотню, откуда Розалия провела меня в еще более вонючий подъезд. Мы вскарабкались на четвертый этаж — Розалия впереди, я за ней, не спуская глаз с ее неправдоподобно стройных голеней. Путешествие было приятным, но коротким. Завершилось оно у двери с табличкой «Хенрик Щупачидло». Розалия нажала кнопку звонка, и минуту спустя мы уже были в квартире.
Прихожая оказалась темной, низкой и довольно затхлой, отчего я сразу почувствовал себя как дома. Я тактично снял сандалии и босиком последовал за Розалией и человеком, который нас впустил. Это был мужчина лет шестидесяти, худощавый, среднего роста, без особых примет, если не считать высокомерной гримасы, застывшей на гладко выбритом лице. В общем и целом выглядел он прилично и не смердел, не в пример дому, в котором обитал. Мы вошли в большую комнату, уставленную старой мебелью, а также бюстами и творениями отцов и дедов марксизма, и здесь состоялось знакомство.
