Неизвестный Гамлет | страница 14
А может, я что-нибудь важное прослушал.
Жить иль не жить, вот где вопрос... (Зачеркнуто.)
Жить или умереть? Смогу ли... (Зачеркнуто.)
Погибнуть или... (Зачеркнуто.)
Быть, или что взамен?.. (Зачеркнуто.)
Спору нет, он трудился не щадя себя. Частенько я слышал, как он, согнувшись над своими значками, скрежещет зубами и бормочет что-то нечленораздельное. А то вдруг вскочит, швырнет изрисованную кору наземь и выбежит наружу, под снег и ветер, и даже в хижине слышно, как кричит что-то на своем родном языке. По крайней мере, оставалось предположить, что на своем, хотя слова не относились к тем, какие я выучил. Наверное, часть его знахарского искусства, думал я и помалкивал.
Боже милостивый! Неужто я провел уже столько месяцев в этом диком краю, что утратил все былые навыки?Я, которому извергать стихотворные строки было не труднее, чем рыбе плавать, сегодня беспомощно бьюсь над каждым словом, как пьяница, который не в состоянии найти собственный гульфик даже двумя руками.
Говорю тебе, та зима выдалась очень долгой.
Безжалостная времени стрела
Свистит в полете: завтра, завтра, завтра.
А завтра ждет бестрепетно и мрачно,
Ощериваясь копьями несчастий,
Как дикие индейцы из засады.
Но меркнет все пред ярым страхом смерти,
Перед неведомой страной, откуда
Еще никто досель не возвращался,
И это вынуждает нас сносить
Земные беды, мелкие в сравненьи. {*}
{* Не ищите этого отрывка ни в одном из 19 русских переводов "Гамлета" - не найдете. В английском тексте использованы лишь три полные шекспировские строки - две из "Гамлета", одна из "Макбета". А в целом это, конечно лее, имитация Шекспира, как бы набросок, не вошедший в окончательный текст трагедии, притом набросок, намеренно приближенный к данному фантастическому сюжету.}
И вот однажды, когда снег уже начал таять, я заметил, что Угрожающий Копьем не занят обычной вечерней работой. Он просто-напросто сидел, уставившись на огонь, а его шкуры и листы коры лежали рядом, и он даже не глядел на них. Индюшачьих перьев и черной краски вообще не было видно.
- Что-то не так? - спросил я, и тут меня озарило. - Ты закончил свою пиесу?
Он испустил долгий вздох.
- Да, закончил. - И добавил на своем языке: - Ну и гулупес!
Он нередко повторял эту фразу, и я никогда не мог ее до конца понять. Нетрудно было догадаться, что ему не по себе. Я предложил:
- Расскажи мне...
Он отнекивался и все же в конце концов сдался. А по мере того, как развивал свой рассказ, распалялся и в самых ярких местах принимался скакать по хижине, внушая мне страх, что вот-вот обрушит жилище. Изредка он хватал то одну, то другую шкуру или кусок коры и воспроизводил подлинные слова, чтобы я уловил их звучание. Я-то думал, что изучил его язык довольно сносно, а тут понимал едва ли одно слово из десяти.