– А ты на что? Уж не поверю, чтоб ты тропу потаённую не смог указать, – огрызнулся Яробор.
– Нет таких троп здесь, чтоб телеги таскать. Пеший токмо и может.
– Нет, значит, сотвори.
– Легко сказать, да тяжко сделать.
Яробор вздохнул, в очередной раз запустив ладонь в густую бороду. «Вот ведь язва он», – подумал хозяин заимки.
– Что смотришь с укоризной? – словно прочитав мысли, спросил По́седень, – я тебе не всесильный.
– Ежели поднатужишься, то сможешь, – ответил ему Яробор.
– От натуги пуп можно надорвать, – закряхтел бер.
– Даже если надорвёшь малость – не страшно. Я тебе за это рядом с собой идол поставлю. Я не жадный.
– Не нужен мне столб, – басовитым тягучим гласом ответил По́седень.
– Нужен, – ответил Яробор, – чтоб люди ведали, кто здесь хозяева, а то знаю я их, вмиг распоясаются.
– Время, говорят, другое, – снова заговорил старый бер, – люди изменились. К югу от нас Дубомир всё зверьё под себя подмял, и почти все сухие леса. Вверх по течению Топи город нынче стоит. Ежели сороки не брешут, в нём народу тьма по великому счёту.
Яробор промолчал, обдумывая сказанное. Тьма по великому счёту – это стало быть, цельный мильён. Велико число. Очень велико.
– Птахи перелётные молвят, что бой был страшный этой зимой, – добавил бер. – Земля кипела и ходила волнами, людишки в пар и дым за одно мгновение обращались. Тысячи и тысячи сгинули. И не токмо смертные, но и боги. Ты бы сам оглядел, что творится.
– И то правда, – кивнул лесовик, – надо сей град узреть.
– Дозволь я с тобой, дядька, – тут же взгоношилась Лугоша, – у меня и платьице есть добротное. Ну, дядька, дозволь.
Ручейница подскочила к Яробору и повисла на рукаве, преданно глядя в глаза. Одним ладом – свербигу́зка.
– Дядька, ежели нельзя в человечьем обличии, то я белкой-векшей обернусь али горностаем. Буду из котомки выглядывать.
– Пойдёшь, но только помни, от меня ни на шаг, – кивнув, дал согласие лесной бог. – Быть может, и у тебя хотение возникло в путь отправиться?
– Мне и здесь неплохо, – тихо качнул косматой головой старый седой бер, чья шерсть больше на мох выцветший болотный похожа была. – Я лучше зверьё созову. Из них потолковее избрать надо, тех, кому разум дарить сподручнее будет. За людом пришлым глаз да глаз нужен.
Яробор кивнул и встал со ступеней крыльца.
«Отправляться надобно, и чем скорее, тем лучше. Ежели не брехал Белкин Павка, – думал он, – то чудной образ у меня буде для нынешних поколений смертных, но и большого страха не будет, коль духи открыто средь них живут. Знай себе, помалкивай да поглядывай».
