– Эй, дурни, хватит бездельничать. Подь сюды.
Из-под крыльца вынырнули три мордочки с чёрными носами и пуговками глаз. Анчутки внимательно поглядели на Яробора, бросив свои ежеденные и ежечасные передразнивания друг друга. Глуповатые они, да такое простое дело даже они осилить могут.
– Бегом бегите по окрестным землям. Созовите мне По́седня и Луго́шу.
– Сказать что? Да, что сказать? – наперебой стали спрашивать чертята-анчутки, отпихиваясь меж собой.
– Ничего не говорите им. Пусть идут и всё.
– А ну как не пойдут?
– Кто?
– По́седень тот же.
– Я этого старого бе́ра из-под коряги тогда за ногу вытащу, как мальца неразумного. Дело большое будет. Мне все нужны.
– Да, да, дело, дело, – запрыгали малявки и побежали в разные стороны.
Немного времени ушло на всеобщий собор. Анчутки глупы, но докучать всякому умеют, уж если решил старого косолапого разбудить, так лучше их никого не придумаешь. И остальных вскорости окликнут.
Затрещала малина, и седой бер, давно уж из лесного зверя ставший болотным демоном, вышел из зарослей. Он силён, да ленив. Ленно ему было обходить кусты, вот и попёрся напрямик. Топтыга уселся на поляне и молча уставился на Яробора, пожёвывая стебель кислого ревеня.
«Бер, он всегда бер, – думал хозяин лесной заимки, – пусть его человечки боятся, величая медведем да Михайло Потапычем, дабы ненароком не услышал, да не пришёл в гости зовущим. Я его не боюсь».
– Дяденька, – раздался звонкий голосок Луго́ши, – правду говорят, что здесь село будет? Что от старших богов посланник был, тебе службу предлагал?
– Откуда ведаешь? – подняв чёрную бровь, поглядел Яробор на худенькую девчушку, возникшую, словно из-под земли, которая в разговоре успевала запихивать в рот спелую ягоду.
– Сороки разнесли, – ответила та, утёрши красный от сока рот рукой. – А правда, что здесь сто тыщ народу будет? Это же не село тогда, а город стольный. А правда, что сюда купцы ходить на торжище будут, и войско несметное?
– Угомонись, – произнёс Яробор, проклиная любопытную лесную живность.
Нигде от них потаённого не скроешь. Всё выведают, всё вынюхают.
– Да, дядь Яробор, умолкаю, – отозвалась ручейница, – а правда, что у них зерцала говорящие?
– Да помолчи ты, – с беззлобной укоризной произнёс лесовик, а потом оглядел своих друзей-товарищей и начал сказ.
– Уж не знаю, что за напасть там приключилась, но, видать, шибко к стенке припёрло, раз крепость здесь задумали ставить.
– Крепость им подавай, – забурчал басом хозяин болота, ставший медведем, река там раньше была, да заилилась, застоялась, превратившись в зыбкую трясину, – для крепости гать-настил нужен, чтоб обозы могли прибывать, чтоб войска в дозор выступать могли, а здесь нет этого. Не бывать крепости.
