Есть старый английский роман. В нем описан человек, ведущий двойную жизнь. Днем это обыкновенный уважаемый гражданин, ночью все его темное, порочное, гнусное, нечеловеческое отделяется, обособляется и выходит на охоту, выходит двуногим существом с видимостью человека, но это не человек.
Романист должен был показать читателю, что это уже не человек.
Каким приемом? Англичанин додумался: прохожие ночной улицы видят поспешно идущую фигуру, видят, как перед нею на тротуаре поскользнулся и упал ребенок, и видят, как эта фигура с человечьим обликом быстрой походкой, не меняя пути и не задерживаясь, проходит через ребенка, наступив на него ногой. Ничего нечеловечней этого романист представить себе не мог.
Когда читаешь страшный документ, где люди, именовавшие себя социалистами, клявшиеся словами «рабочий», «трудящийся», «народная масса», с последним бесстыдством признаются, что им наплевать на народ, — как будто видишь жуткую фигуру нежити, ступившей ногой на живое тело.
В английском романе чопорные лондонцы хотели растерзать нечеловеческую фигуру.
Мы, жители советской страны, уничтожаем чудовищных ублюдков, пытавшихся наступить ногами на тело многомиллионного разбуженного, растущего к счастью и знанию великого советского народа!
