- Такое решение уже есть, - ответил Василевский. - С четвертого июля она будет в вашем распоряжении.
Я откровенно обрадовался. А радость была преждевременной: не знали мы, что уже 7 июля у нас заберут 1-ю ударную армию и передадут ее 3-му Прибалтийскому фронту.
Наши войска должны были овладеть Резекне и Даугавпилсом, а затем наступать на Ригу и вместе с левым соседом отрезать прибалтийскую группировку противника.
Андрей Иванович Еременко решил нанести главный удар силами 10-й гвардейской и 3-й ударной армий в одном направлении на Резекне. И еще один левым флангом, а точнее, войсками 22-й и 4-й ударной армий на Даугавпилс. В состав 22-й армии входил 130-й латышский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Д. К. Бранткална, состоявший из двух дивизий: 308-й и 43-й гвардейской. Для развития успеха в полосе 4-й ударной армии в прорыв намечалось ввести 5-й танковый корпус.
Проверить готовность войск к наступлению командующий послал своих заместителей. Мне с группой штабных офицеров приказал вылететь в 4-ю ударную.
- После проверки останьтесь там,-сказал мне Андрей Иванович, - когда начнут действовать, проследите за вводом танков. Не упустите момента, но и не торопитесь, иначе зря погубите машины.
Командующего армией генерал-лейтенанта П. Ф. Малышева я нашел на командном пункте, расположенном в лесу неподалеку от шоссе. Он сидел в автобусе, разостлав на коленях помятую карту. Его грузное тело с трудом умещалось на сиденье, широкое, слегка обрюзгшее лицо лоснилось от пота. Он поминутно вытирал шею скомканным носовым платком. Как все полные люди, Петр Федорович плохо переносил жару. Рядом с Малышевым согнулся над картой его начальник штаба генерал-майор А. И. Кудряшов.
Командующий тяжело поднялся, устало подал мне руку. Глаза его от длительной бессонницы были воспалены, на щеках щетина, сапоги - в пыли.
- С рассвета сегодня по траншеям лазил,-как бы извиняясь за свой вид, сказал Малышев.
Во время Курской битвы Петр Федорович командовал стрелковым корпусом. Тогда он проявил себя с наилучшей стороны: сам горел энергией и другим не давал чахнуть. Но за время сидения в обороне немного отяжелел, редко выезжал в части, руководил войсками больше по телефону. С началом Белорусской операции Малышев снова ожил.
Узнав о цели моего приезда, Петр Федорович пробасил:
- Ну что ж... поработаем вместе. Как говорится, ум - хорошо, а два лучше. Поедемте сейчас к Сахно.
Малышев приказал своему адъютанту принести горячей воды, побрился, и мы сели в автомобиль.
