Корона подошел к начальнику, держа в руках большой альбом с фотографиями в обложке из красного сафьяна.
— Вот она, — произнес он.
— Да, это Катя, — подтвердила обеспокоенная и дрожащая Харриет, которая все еще оставалась на пороге комнаты.
Сартори принялся рассматривать фотографии. Альбом держал так, чтобы было видно и Короне, и Харриет, разместившимся сбоку от него.
Со снимков на него смотрела Катерина Машинелли. Маленькая, грациозная, с короткими черными волосами и гармоничным телом, она давала возможность почувствовать радость жизни.
Фотографии явно были сняты в разных номерах стриптиза. На некоторых из них за спиной девушки виднелись немного расплывчатые лица зрителей.
— Хорошенькая! — пробормотал бригадир Корона.
Сартори кивнул головой, соглашаясь:
— Выберите из них одну, наименее.
— Понял, для печати.
Комиссар повернулся к Харриет, которая с поспешностью сделала шаг назад. В ее зеленых глазах Сартори прочитал смущение, смешанное с мольбой о помощи и с каким-то другим чувством, не поддающимся точному определению.
— Когда вы видели свою подругу последний раз?
Неделю назад, в понедельник. Харриет встала около полудня и собралась в парикмахерскую. Перед тем как уйти, открыла дверь в комнату Кати и увидела подругу у телефона, еще сонную и, видимо, расстроенную.
Харриет начала говорить ей, что уходит, но Катя резко сделала ей знак не беспокоить и закрыть дверь. Этот Катин жест немного ее обидел.
— Это был последний раз, когда вы видели Катю?
— Да.
— Когда вернулись из парикмахерской, ее уже не было?
Харриет из парикмахерской не пошла домой, а направилась в ресторан, где она обычно питается. Это было в двенадцать сорок пять.
— Какой ресторан?
— Траттория на улице Кастелфилардо. Хозяина зовут Дженезио.
Корона сделал отметку в своей записной книжке.
— Тосканская траттория? — вмешался бригадир.
— Кажется, да, — ответила девушка.
— Ваша подруга тоже ходит есть в эту тратторию? — продолжал Сартори.
— Да, если не имеет других предложений.
— В тот день, понедельник, она пришла?
— Нет.
— Вы ее ждали?
— Да. Я много говорила с Дженезио.
— До которого часа вы ее ждали?
Харриет прикусила губу.
— Почти до трех. Потом ушла. — проговорила она, после легкого колебания и широко раскрыла глаза, глядя на комиссара, словно в ожидании окончательного приговора.
— Вернулись домой
— Нет.
— Куда пошли?
Харриет пожала плечами. Совершила длительную прогулку до площади Барберини без определенной цели. Светило солнце, и город притягивал.
