— По лестнице налево.
Они спустились по лестнице и попали в залитое солнцем помещение бара. Оно напоминало аквариум с полом из голубой майолики и окошечками в виде иллюминаторов.
Полицейские смаковали кофе, когда к ним подошла грациозная подвижная девушка лет двадцати пяти в обтягивающих брюках.
— Комиссар Сартори? Я — синьорина Форезе, владелица отеля. Чем могу быть полезна?
Она посмотрела на полицейского взглядом, в котором смешались интерес и восхищение. У нее был чуть длинноватый носик и широкий чувственный рот.
— Катерина Машинелли, — задал вопрос комиссар. — Это имя вам ничего не говорит? Девушка, брюнетка, немногим больше двадцати, она, вероятно, гостила здесь числа с одиннадцатого и позже.
— Это имя я слышу впервые, — ответила синьорина Форезе.
Бригадир показал ей фотографию Кати. Девушка внимательно посмотрела на нее.
— Так, на первый взгляд, не знаю почему, это лицо мне кажется знакомым. Как, вы сказали, ее зовут?
— Катерина Машинелли.
Синьорина Форезе отрицательно покачала головой.
— Нет, нет, наверное, я ошибаюсь, — заверила она.
— Что вы хотите сказать?
— Что никогда не видела этой девушки.
— Будет лучше, если мы взглянем на книгу записей посетителей, — подсказал Сартори.
— Да, конечно.
Девушка отдала распоряжение по внутреннему телефону. Спустя минуты две горничная в белом жакете принесла ей книгу записей, открытой меньше чем наполовину.
— Какого числа, вы сказали?
— Одиннадцатого. Она должна была прибыть днем, если мои расчеты правильны.
Бригадир исподтишка бросил на начальника восхищенный взгляд. Синьорина Форезе пролистала несколько страниц назад и начала читать список фамилий. Дойдя до тринадцатого числа, она подняла голову.
— Никакой Машинелли. Ни одиннадцатого, ни двенадцатого.
— Позвольте мне посмотреть?
— Пожалуйста.
Комиссар провел по странице указательным пальцем. Вдруг палец остановился; бригадир даже подскочил.
— Смотрите сюда, — показал комиссар.
Корона опустил голову, синьорина Форезе наморщила лоб. В строчке, указанной комиссаром, стояло имя, важность присутствия которого никто из полицейских в данный момент пока еще не уловил: «Марина Соларис, отец — Томмазо Гуалтьеро, рожденная в Риме, проживает там же, профессия — студентка университета».
— Нашли что-нибудь? — поинтересовалась синьорина Форезе.
— Может быть. Расскажите мне об этой клиентке. Марине Соларис. Я вижу, она приехала одиннадцатого числа, как раз в тот самый день.
Девушка кивнула головой.
— Да, около четырех дня, — уточнила она. — Я помню ее хорошо, потому что она прибыла на «Мустанге» цвета зеленого горошка.
