Улица Куинтили была периферийной улицей, грязной и запущенной, оккупированной шумными ватагами ребятишек и малолитражками, припаркованными на запрещенных стоянках. Ввиду забитых водостоков дождь превратил улицу в русло бушующей реки. Невозможно было пройти, не погрузившись по лодыжки в воду.
Автомобиль остановился у расхлябанных ворот. Сартори и бригадир выскочили из машины и побежали укрыться в подворотне, где ребятишки играли в карты. Привратницкой не было. По большим плитам двора, изношенным от времени и окаймленным сорняками, упрямо стучал дождь. В глубине, у стены, стояло несколько бидонов для мусора. Двери выходили во двор и вели в помещение под лестницей. На первом этаже вдоль фасада дома бежал залатанный во многих местах балкон с железными перилами. Запах капусты, смешанный с более сильным запахом мусора, ударил в нос обоим полицейским.
— На каком этаже живет синьора Коралло? — поинтересовался бригадир у мальчишек.
— На третьем, лестница направо, — бросил брюнет с грязным лицом.
Они вскарабкались по крутой лестнице со стертыми ступеньками.
На третьем этаже Корона нажал кнопку, пристроенную на двери рядом с поблекшей карточкой «Коралло Элизабетта — дипломированная акушерка». В ответ — ни звука. Он энергично постучал.
— Кто там? — раздался голос изнутри.
— Полиция, — представился бригадир.
Дверь приоткрылась, и в щели показалось морщинистое лицо женщины.
— Полиция?
Бригадир показал свою карточку. Дверь открыли, и полицейские переступили порог.
— Синьора Коралло?
— Это я.
— Нам надо поговорить с вами. Это комиссар Сартори.
Женщина была прилично одета: в платье стального цвета ниже колен. («Для выхода», — отметил про себя Сартори.) На вид ей было лет шестьдесят, но она казалась еще полной энергии. Насупленное выражение лица говорило о большом жизненном опыте и жизненных битвах. Волосы, собранные в узел на затылке, были окрашены в цвета от голубого до красноватого — явно с целью скрыть седину, правда, с сомнительным результатом. Типичная внешность пожилой женщины из мелкой буржуазии. Но за стеклами очков, из «замочных скважин» бегающих глаз светили хитрость и опасение.
Женщина ввела их в опрятную столовую со стенами, оклеенными обоями. Посреди стола, покрытого клеенчатой скатертью, стояла ваза с искусственными цветами.
