Он вынес меня через дверь в коридор, одним кивком приказав остальным стражникам следовать за нами. Химена шла сзади, с моей мантией в руках.
— Убийца был уже там, когда я вошла, — сказала я, пока мы неслись по дворцовому коридору и вниз по лестнице. — Не представляю, сколько он лежал там в ожидании. Может быть, несколько дней. Он мог пробраться туда во время смены караула.
От его быстрого шага у меня снова заболел живот.
— Я знаю, — сказал он, — но генерал выше меня по званию, и когда я назначил заседание кворума для обсуждения этого вопроса, он просто перенес дату казни без предупреждения…
— Поставьте меня.
— Вы сможете стоять?
— Я должна. Химена, мою мантию.
Гектор поставил меня на ноги, очень аккуратно. Ноги с трудом выдерживали вес моего тела, и я оперлась о перила, чтобы сохранить равновесие. Едва успевшая восстановиться кожа у меня на животе, казалось, натянулась до предела. Химена набросила мантию мне на плечи и завязала ее у меня на шее. Так-то лучше.
— Хватайте меня, если я упаду, — прошептала я и неуверенно шагнула на свет.
Дыхание перехватывало, а сердце било в ушах, как барабан, когда я осматривалась кругом в поисках Мартина. Конечно, тюремные стражники скоро приведут его. Но потом палач поднял топор, и я вдруг поняла, что там, за толпой зрителей, Мартин уже на месте, и голова его лежит на плахе.
— Нет! — закричала я так громко, как только могла, и несколько человек повернулись в мою сторону, но этого было мало.
Раздался голос палача:
— Именем ее величества королевы Люцеро-Элизы де…
— Стоп! — закричал Гектор. — По приказу королевы!
Голова палача удивленно поднялась вверх, но слишком поздно, чтобы остановить движение топора. Он со свистом упал, исчезнув в толпе, и мягко ударился о деревянную плаху.
Через мгновение народ осознал, что произошло, и все как один устремили пораженные взгляды на меня и моих спутников.
Я стояла молча и неподвижно, словно окаменела. Химена поспешно оправляла мою мантию, пытаясь прикрыть мою ночную сорочку, я же могла думать лишь о том, что ни в чем не повинный человек только что погиб из-за меня, под развевающейся эмблемой моего царствования.
Несколько человек пришли в себя настолько, чтобы преклонить передо мной колени. Остальные последовали за ними, будто волна прошла по площади, так что стал виден деревянный помост и на нем обезглавленное тело. Оно упало на бок, на плечах кроваво-красный обрубок. Я не видела, куда делась голова. Потом я вдруг поняла, что ищу глазами отрубленную голову человека, которого считала своим другом.
