— Песок, — прошептала я.
Вышло не очень. Солдаты обменялись тревожными взглядами.
Я судорожно вздохнула.
— Песок, — повторила я. — Будто я в песке. С содранной кожей.
Лорд Гектор вздохнул с облегчением.
— Вы так и выглядите.
Остальные разинули рты от его дерзости, но я рассмеялась. Вместо смеха получился хрип.
Гектор повернулся к одному из стражников.
— Скажите генералу Луз-Мануэлю и конде Эдуардо немедленно. Скажите, что ее величество очнулась и находится в твердом уме.
Услышав это имя, я вспомнила о странном сне, в котором генерал сидел у моей постели. Был ли это лишь сон?
— Я позову Мару и Химену, — сказал Гектор. — Я заставил их пойти поесть и отдохнуть.
— Спасибо. — В глазах темнело, и больше всего на свете хотелось снова закрыть их. — Постойте! Как долго я была…
— Три дня.
Это было как удар по и без того больному животу.
— А убийца?
По крайней мере, слова стали легче даваться.
— Исчез. Мы искали всюду.
Именно этого я и боялась. Иначе почему бы здесь было столько охраны?
— Это инвирны? Это связано с угрозой анимага?
— Остальные члены кворума считают, что да. И народ тоже. Конде Эдуардо велел развесить по городу предупреждения, чтобы люди никуда не ходили поодиночке. В некоторые районы пришлось послать патрули.
Я открыла было рот, чтобы спросить, предложил ли кто-нибудь выдать меня инвирнам, но не смогла. Вместо этого я сказала:
— Это вы нашли меня там? Вы спасли мою жизнь?
Он застыл, но перед глазами у меня плыло, и я не могла понять, что выражает его лицо.
— Я пришлю к вам дам, — сказал он и вышел прежде, чем я успела ответить.
Я лежала в полусне, когда примчались Химена и Мара, а с ними долговязый человек, в котором я узнала королевского врача. Гектора с ними не было.
Химена покрыла мое лицо поцелуями.
— О, дитя мое, — проговорила она. — Мы думали… мы боялись, что… как хорошо, что вы очнулись.
Мара взбила мне подушки. Она избегала моего взгляда, но я заметила, как она украдкой быстро смахнула слезинку.
— Вы помните доктора Энзо? — сказала она.
— Конечно. Он прекрасно ухаживал за королем… — я чуть не сказала «когда он умирал», — когда он был ранен.
Дамы отошли в сторону, а доктор Энзо наклонился, чтобы осмотреть меня. Нос у него был похож на клюв, а тонкие усики под ним возбужденно топорщились, пока он оценивал мой вид и поведение.
— Я удивлен, что вы так скоро пришли в себя. Ваше зрение, должно быть, повреждено. Вы вообще можете видеть? — Доктор Энзо никогда не был особенно деликатен.
