— Как насчёт перекусить, Элис? — спросила Нони, потянувшись за деревянной миской.
Та покачала головой.
— Мартин с сыном скоро вернутся и потребуют свой ужин. У них кое-какие дела... — Она осеклась, бросив на Гюнтера встревоженный взгляд.
Вряд ли дела, которыми лодочники занимаются по воскресеньям, законны. Гюнтер не первый раз задавался вопросом: что за рыбку ловит Мартин в этих мутных водах? Некоторые грузы в последнее время были доставлены не полностью. Всему виной несчастные случаи. Конечно, они происходили и раньше, но сейчас, похоже, их количество возросло. Но это уже не его ума дело. Он гордился тем, что доставлял свои грузы без потерь. Это забота распорядителей — не поручать перевозки кому попало и выбирать проверенных людей, чтобы получить качественный результат.
Элис уставилась в огонь очага, беспокойно сдвинув брови. Было понятно, что её мысли заняты чем-то другим, о чём ей неловко рассказывать. Нони посмотрела на Гюнтера, указав ему на дверь кивком головы. Видимо, у Элис была какая-то типично женская проблема, которую ей неловко обсуждать в его присутствии. Но Нони пришлось повторить этот жест несколько раз, прежде чем до мужа наконец-то дошло.
— Надо задать корма козам, — сказал он, направляясь к двери.
— Постой. Я хотела... спросить тебя кое о чём, — произнесла Элис. — Это касается моего батюшки.
— Уж не приболел ли он, часом? — поинтересовалась Нони.
— Если и болеет, то не больше, чем всегда, — ответила Элис, пожимая плечами. — Но управляющий сказал, что он не внёс арендную плату за последний квартал. Он считает, что отец совсем запустил жильё, грозится выкинуть его на улицу. Мартин предупредил, чтобы я не давала старику ни гроша. Мне удалось скопить немного, то тут, то там. Продала кое-какое барахлишко, ненужное, чтобы Мартин не заметил пропажи, но много ли за это выручишь? У меня есть деньги, чтобы оплатить аренду за квартал, но я не смогу заплатить за ремонт дома, как того требует управляющий. Часть штукатурки рядом с дверью обвалилась, так что улицу видать. Что будет, когда ударят морозы? Отец сам не управится. Я уж не знаю, что и делать.
Слёзы покатились по её щекам, она тихо заплакала. Гюнтер понял, что она давно уже научилась рыдать, не издавая ни звука.
Про распри между мужем Элис и её отцом в Гритуэлле слагали легенды. Никто уже толком не помнил, когда это началось, но каждый новый год лишь подбрасывал поленьев в костёр их вражды. В их деревне было неслыханно, чтобы немощные родители жили раздельно с детьми, если тем посчастливилось завести собственную семью. Кто в состоянии одновременно платить за собственное жилище, да ещё и за дом своих стариков?
