Гюнтер был как раз из тех, кто прозябал в Линкольне, а точнее, в захудалой деревушке в его предместьях под названием Гритуэлл. Впрочем, Гюнтер, не нюхавший лучшей доли, считал это место домом.
Солнце уже клонилось к закату, когда он выгружал из плоскодонки тяжёлые куски торфа. Он выбрасывал их на берег, чтобы его дочь Рози и её брат Ханкин перенесли их под навес у дома. Это позволит им поддерживать огонь в очаге в течение долгих зимних месяцев. Как обычно, Рози затеяла с братом соревнование, и они складывали торф под тростниковый навес с такой поспешностью, что Гюнтер попросил их быть поаккуратнее.
— Положите криво стэдл{12}, обрушите весь штабель.
Но похоже, его слова были брошены на ветер. Рози, которой едва исполнилось четырнадцать, была упрямой худощавой девчушкой. Женские формы уже начали проступать под её платьем, но по характеру она, скорее, напоминала парня, чем девушку. Никогда не шла шагом, если можно было бежать, и не могла усидеть на месте, если ничто не сковывало её движений.
Ханкин, примерно на год моложе, вымахал уже ростом с сестру, вытянувшись, словно молодое деревце, и такой же субтильный. Едва ступив на свои маленькие ножки, он уже был полон решимости превзойти сестру в силе и ловкости, но та не собиралась давать ему фору.
Гюнтер дышал на ладони, пытаясь согреть окоченевшие руки. Денёк выдался промозглый, с сырым пронизывающим ветром, земля раскисла от дождей. Гюнтер только радовался надвигающимся морозам. Сырость пробирала до костей. Огромные лужи разлились по полям, подтопленным рекой.
Река, наконец, отступила, но земля ещё долго будет избавляться от лишней влаги. Зловонная речная вода почти неделю хлюпала под ногами, даже дома, прежде чем пойти на убыль, но они успели привыкнуть и к этому. Так повторялось уже многие годы, и Гюнтер успел изучить реку как свои пять пальцев. Он знал, когда надо перенести бочонки и прочие ёмкости на чердак, чтобы избежать потерь.
Выгрузив последний кусок торфа, он вылез из плоскодонки и побрёл вниз по грязной дорожке, стремясь порадовать желудок горячей пищей.
Он был невысоким коренастым мужчиной с толстыми канатами мышц на руках и ногах, натруженных за долгие годы плаваний. Несмотря на холод, одет он был лишь в домотканую коричневую рубаху без рукавов, едва доходящую до бёдер, и короткие штаны, настолько выцветшие и грязные, что трудно было определить их первоначальный цвет.
Он шёл странной походкой, описывая левой ногой замысловатую дугу, прежде чем поставить её перед собой. Стоя в лодке, он мало чем отличался от других, но на земле его нога сразу же приковывала к себе любопытные взгляды.
