— Как про меня?
— А вот так. Хочешь — подарю.
— Дари!
Сначала я получил желанную для певца тишину. Повернулся и рявкнул:
— Тихо! Исполняется песня о старшине Акинфии.
И запел о том, что есть замечательный человек, который доверившихся ему купцов всегда защитит, поможет в трудную минуту и прочее, прочее… На середине песни старшина рывком встал, и уже слушал стоя. Руки прижал к груди, глаза были подозрительно влажными. Я закончил. Акинфий меня обнял.
— Никогда и никто мне этого не говорил… Колотишься для них, стараешься никакого отклика! Тебя кто научил?
— Никто. А рассказал о тебе Дормидонт. Я бы сегодня и не пошел. Дел полно. Отдал бы песни ребятам. А хотел на тебя посмотреть, такие люди в редкость в любое время. Заодно песню написал.
— Что за нее хочешь? Я человек очень богатый, не бойся торговаться не буду. Уж очень твоя песня душу тронула.
— Это мой тебе подарок.
— Давай куплю!
— За подарки денег не беру. И отдариваться бесполезно. Не возьму.
У Дормидонта глаза стали круглыми. Старшина сам предлагает кучу денег, а скоморох отказывается! Где это видано?
— Сколько же ты зарабатываешь?
— Сейчас немного. Учусь у ведуна.
— Они ведь не принимают никого в свои ряды.
— Очень редко берутcя учить, раз в несколько лет. Мне повезло. Может, чему полезному и выучусь. И еще есть задумки. Из скоморохов скоро уйду. Да и побыл с ними чуть-чуть. В Костроме лечил. Здесь заняться было нечем, а жить то надо. Вот и возглавил эту ватагу. И не нравится.
За время моего монолога собеседник движением руки согнал какого-то купчика с насиженного места и усадил меня. Слуги уже несли новый прибор. Акинфий налил нам водки.
— Мне бы взвару, запить.
Тут же принесли. Теперь все было готово.
— Ну, давай, чтобы тебе повезло!
Выпили, я запил. Закусили. Подумал: о делах, конечно, говорить не время. Старшина сказал:
— Ты заходи ко мне на днях. Может по твоим делам, что и посоветую.
Всю жизнь у нас страна не дел, а советов. Активно заедая, я спросил:
— А в шахматы у вас кто-нибудь играет?
— Можем.
В его глазах блеснул интерес. Продолжим внедрение.
— О тебе я знаю, Дормидонт говорил. Ну люди вроде тебя, всегда заняты. А с кем-нибудь попроще, можно и заняться.
Ответ был положителен.
— Завтра я уезжаю. Вернусь послезавтра, приходи. Играешь-то хорошо?
— У себя не жаловался. А у вас ни разу и шахмат не видел. Кто его знает, какой у вас в Новгороде уровень. С моим может и не сравнить.
— Фигуры то, как ходят, знаешь?
— У вас может по-другому.
