Потом, сбив придуманный мной же распорядок действий, спел песню о славном Дормидонте. Мои не растерявшись, поддержали. Видимо такие здравицы и поздравления еще приняты не были. Народ не пил и не ел, удивленно шушукаясь. Купчина сиял, довольный произведенным эффектом. Ясно было: полтинник уже окупился. Народ надо веселить, а торжественную часть сворачивать. И я рванул «Шотландскую застольную» со своим переводом, стилизацией имен и алкогольных напитков под Древнюю Русь. Тут купцы не стали даже ждать окончания песни великого композитора. Вино и водка полились рекой, полетели в глотки гуси-лебеди.
Акинфий что-то говорил хозяину, тот уважительно слушал. Допев, я выставил резервный голос, а сам отправился подхарчиться. Интересно, о чем говорит старшина? Надеюсь, не учит, как гнать безголосых щенков в шею? А его мнение обо мне не очень плачевное? Отогнав тревожные мысли, решил принять допинг для поднятия куража. Крякнул сто грамм водки, заел. Тепло пошло по жилам.
Прибежал Дормидонт.
— А зачем молодой поет?
— А разве мы договаривались, что я целый вечер буду глотку драть?
— Да Акинфий требует!
— А у меня с ним договор?
— Денег добавлю!
— Для такого человека и так спою.
Запил все съеденное взваром и пошел к коллективу. Подошел к Ивану, негромко спросил:
— Которая песня?
— Шестая.
То, что надо. Подергал певуна за рукав, отстранил. Пора показать класс. Вышел вперед и объявил:
— Новгородская купеческая! Исполняется впервые.
Такого здесь еще не слышали. Слушатели подогреты, можно начинать. И полилось: за Новгородское наше купечество выпьем и снова нальем! Я пел про трудности и опасности, дождь и вьюгу, разбойниках и беспощадных схватках… Никто не пил и не ел, боялись шелохнуться. Закончив, поклонился им в пояс. Затем, после небольшой паузы, когда они понимали, что чуду искусства наступил конец, рев потряс стены. Половина бросилась ко мне.
— Ты — молодец! Поразительно!
Ребята сзади купались в лучах моей славы. Один, правда, достоин большего. Я подтянул Ярослава к себе.
— Хочу представить, — автор стихов этой песни.
Волна народного почитания накрыла поэта. Его обнимали, жали руки. Нас обоих звали выпить именно сейчас, с ними. Это я уже видел в кино в будущем. Всем хочется сказать: да мне никто отказать не может. Я, знаешь, с кем пил? И великолепные певцы, и известные спортсмены уходят в никуда.
А Ярослава уже повлекли, куда не надо. Я догнал восходящую звезду и в корне это пресек, решительно выдернув его из чужих рук.
