Что делать, ежели она, как солнце зайдет, протянет ко мне руки?
Третьего гостя не пришлось долго ждать.
Пришел Раде по прозванию «Власть».
Гражданская эта власть хромала, однако возмещала свой недостаток толстой палкой и хорошо подвешенным языком. Молодая, желтая от плохих харчей, ощетинившаяся, самоуверенная, словно заткнула за пояс «Капитал», она подошла ко мне, подозрительно поздоровалась и спросила:
— Имя и фамилия?
— А тебе какое дело? — плюнул я ему под ноги.
— Что-о?
— А вот возьму да арестую тебя, потому как у тебя нет даже удостоверения личности, а у меня есть! — с истинным наслаждением дразнил я его. Такой роскоши не позволил бы себе человек с мозолями от собственной биографии. И тот, кто не надеется на свои кулаки.
— А зачем мне удостоверение личности? Меня и так всякий знает. Я Раде Билегович.
— Очень приятно, — сказал я с достоинством и отрекомендовался: — Данила Лисичич!
— Ты Данила? Товарищ Данила… Неужели? Здравствуй, Данила! Ну как ты? Извини, признаю критику, но пойми, товарищ Данила, я обязан проверять всех, кто здесь проходит. Знаешь, бдительность превыше всего.
— Верно, верно.
— Товарищ Данила, а не хочешь ли ты включиться в…
— Сначала я отдохну.
— На полатях лежать, так и хлеба не видать. Надо строить новую жизнь. Это я тебе, товарищ Данила, сразу могу сказать.
— Сначала я отосплюсь.
— И сколько ж тебе надо на это времени?
— Ну, месяца два.
— Многовато. Столько мы никому не даем. Я могу приказать, чтоб тебя два дня никто не беспокоил и чтоб все это время на полкилометра от дома стояла тишина. Два, больше не дам. А где думаешь отсыпаться, товарищ Данила?
— У Йованки.
— Гм!
— Чего это ты гмыкаешь?
— Не пойдет. Между нами говоря, не нравится мне она. Конечно, она за нас, но в личном плане вызывает сомнение. Все время поет, вертит задом, глазами зыркает, задирается, меня и то иной раз ущипнет — никакого уважения к руководящим работникам! А главное, смеется, даже когда ей плохо. Я сам люблю посмеяться. Скажем, договоримся: а ну, товарищи, посмеемся назло реакции, и давай хохотать. Организованно. А она — индивидуальничает.
— Да ты, Раде, поди, не прочь и сам переспать с ней разок?..
— Что ты сказал? Выбирай слова, товарищ Данила! Хотя, гм, знаешь, ежели б оно, скажем… строго конспиративно, так, чтоб народные массы не узнали, черт бы их всех побрал, тут, хоть кротом обернись, все равно не скроешься, но ежели б, знаешь, нелегально, эх, тогда я за себя не ручаюсь!
— Ха-ха-ха!
