Наконец все сделано, взвешено, вычислено, сосчитано и уплачено. Я поднялся на подножку грузовика.
— Поехали! Товарищи спекулянты, берегитесь органов!
— Не твоя забота! — огрызнулся господин аферист.
На выезде с Башчаршии грузовик, ни в ком не вызвавший подозрения, остановился. Я вошел в кабину телефона-автомата. Не торопясь набрал номер отделения внутренних дел. В трубке послышался сонный голос:
— Кто говорит?
— Гражданин социалистической Югославии! — отрекомендовался я спокойно и вежливо.
— Что ты хочешь?
— Послушай, товарищ дежурный! — протянул я доверительно и вполголоса. — На такой-то улице, в таком-то доме два спекулянта закупили большую партию гнилых каштанов. Дорогие товарищи, не допустите, чтоб всякие спекулянтские рожи отравляли наших детей и наших граждан порчеными каштанами, чтоб они наживались на них и возрождали капитализм в нашей стране. Бегите туда, товарищи, пока они не перенесли каштаны в другие тайники! Смерть фашизму!
— Спасибо! — поблагодарил дежурный и повесил трубку.
Я — бегом к машине.
— Газуй! — гаркнул я шоферу. И мы погнали по Бентбашиному ущелью, а я сидел и молился всем святым подряд по календарному списку, чтоб они дали мне добраться хотя бы до Романии. Там уж пойдет легче. А на Сокоце я просто руками разведу:
— Помилуйте, какие каштаны? Где это видано, чтоб социалистический сектор продавал частникам какие-то каштаны! Надо же что придумать?!
Я заскочил в уезд. Рассказал все по порядку председателю укома (разумеется, опустив Дринячу). Тот смеялся и грозил мне пальцем. А под конец спросил, на что я потрачу эти деньги.
— Надстрою школу!
— Ну, ради этого стоило их околпачить!
На школу я деньги, конечно, не потратил. Всегда находится что-то более спешное. Но в любом случае невредно заручиться поддержкой председателя.
Такую трудовую победу следовало отметить днем отдыха. Назавтра я встал пораньше и, сложив руки за спиной, весь день играл в пенсионера. Ни на кого не накричал, никому, отговариваясь спешкой, не насолил. Право, распрекрасное занятие — смотреть, как работают другие! Я обошел три кооперативные лавки, обе мастерские, лесопилку, школу, ямы для гашения извести, даже в свою контору заглянул, вдосталь наговорился с комитетчиком Марко Охальником, посидел в столовой «Вперед, товарищи!», женщинам, пришедшим просить помочь пшеницей, сказал несколько красивых пустых слов…
Обошел стройплощадки и на удивленье ни с кем не сцепился и никому не погрозил кулаком. Оттого-то, видать, и услышал вдруг за спиной голос старого плотника:
