– Бедненький!
Сталкер схватил бобра за резцы, рукавицы ОЗК противно скрипнули, но сразу не расползлись. Он заглянул жертве прямо в глаза, уверенный в своей власти мизерикорда.
«Зверюга ослабела от голода, сейчас она поймет, зачем я тут». Но бобер не сдался. Он легонько боднул Женю лбом так, что тот отлетел к противоположной стене. А потому бобра началась истерика. Как припадочный, он катался по земле, дробно сучил ногами, когда оказывался на спине, сам себя бил хвостом-лопатой, выл, вопил, скулил и рычал. Парень только успевал отпрыгивать в сторону. Бобра он не коснулся ни разу, и в глаза тому больше не заглядывал.
– Ты че со зверюшкой делаешь? – раздался сверху мужской голос.
Несколько затянутых в ОЗК фигур приземлились на дно ямы. Вместо автоматов они держали кувалды, колья и сеть. Накинули сеть на бобра, прихватили кольями края, пригвоздили к земле и принялись методично опутывать зверя.
В яме стало тесно. Одиннадцать человек, ничего себе!
Женя вспомнил четыре белые чашки на столе Алены. Нет, это не те «мы», с которыми она говорила. «А ведь это – шанс!» Налобные фонари охотников метались по яме, фокусируясь на жертве, оттого темнота по краям стала гуще. Парень нашарил рукой веревку и, старясь не шуметь, полез наверх.
На поверхности света было меньше, но цепкого, тренированного взгляда юного сталкера хватило, чтобы оценить всю картину. Так-так. Клетка на колесах со сброшенной вниз дверцей-трапом. Фигура неизвестного небольшого роста в ОЗК и с пистолетом, заткнутым за ремень.
Алена и еще один неизвестный стояли на коленях и светили фонарями на расстеленный брезент. Женщина потрошила магазин, считала плату. Автоматы обоих болтались у них за спинами. Четвертый человек сторожил две пирамиды, составленные из оружия охотников. Черт! Еще один! Последний из тех, кого заметил Женя, с автоматом наперевес бросился к нему.
– Стоять!
Парень успел рассмотреть запертый предохранитель и вместо того, чтобы подчиниться, схватил АКМ за цевье. Резко дернул на себя, продолжая цепляться за веревку левой рукой. Противник не удержал автомат и ухнул в яму. Оттуда раздался забористый мат. Евгений щелкнул предохранителем, передернул затвор.
– Руки!
– Дебилы! – прорычал низенький, сверля взглядом второго часового.
Тот – единственный, чье оружие могло быть наготове, – тем не менее, подчинился, бросил автомат и сомкнул ладони на затылке. Все подняли руки, а рассчитывавшийся с Аленой сталкер вскочил на ноги и крикнул:
