К сталкерам он брел неохотно, но спарринг после физзарядки и бодрящий душ приземлили высокие мечты. Спустя какой-то час он рассматривал волевого, затянутого в черную кожанку человека, сидевшего напротив него за столом. Воспаленные от недосыпания глаза сверлили Женю.
– Комиссар Русаков! – представился человек и протянул широкую, как лопата, ладонь.
– Евгений.
– Это ты – гроза животного мира?
Женя пожал плечами.
– Он, – подтвердил Богдан.
– И в чем это выражается?
– Его зверье не трогает.
– Они подставляют мне тех, кто не может выжить сам. Чтобы я прервал их мучения.
– Чистишь генетический мусор, значит.
Женю передернуло.
– Я сам в некотором роде генетический мусор.
– Ладно-ладно! Не обижайся. Вы же соседи этих мразей фашистских. Мало ли, что у тебя в голове?!
– Не будь этих мразей, наши боссы, скорее всего, присоединились бы к красным, – уточнил Богдан. – Уж очень нам тяжело дается хлеб насущный. Буржуи ганзейские держат наши станции на полуголодном пайке.
– Да что вы знаете о голоде! – плечи Русакова поникли. – Ладно. Ты знаешь, кто мы?
– Нет.
– Я – комиссар Первой интернациональной бригады имени Че Гевары, – Русаков с гордостью отчеканил каждое слово «титула». – Мы отбили у красных станцию на самом конце линии и сделали там свою базу. Но вот с нашей предыдущей базой – проблема. Ранее мы базировались на Автозаводской. Город мастеров! Слышал, может? Товарищи приютили нас, когда все метро против было. Работяги, хорошие люди. И, как ты говоришь, ганзейские буржуи решили подыграть ублюдку Москвину.
Тут Русаков сплюнул.
– Короче, они организовали блокаду станции Автозаводская, и там начался голод. Настоящий. Люди умирали десятками. Мы прорвались. И победили. И вроде как договорились с красными о снятии блокады. Но… В блокаду единственной ниточкой, что нас связывала с метро, была бандитская Новокузнецкая. И кто-то из братков Автозаводскую захватил, пока мы боролись с красными. Угнетают сейчас наших товарищей! И информации практически нет оттуда. Ганза, уроды, придерживают. В общем, я не могу бросить в беде тех, кто когда-то помог нам в тяжкую минуту, и мои враги это знают. Они ждут меня, поэтому мы не можем прорваться на Автозаводскую. Пришли в Полис. А тут… – Русаков махнул рукой, чуть не сбросив со стола стакан с чаем.
– Выручайте!
Комиссар подождал реакции, не дождался и повернулся к Богдану в поисках поддержки.
– Что значит «не можете прорваться» и «вас ждут»? – невозмутимо уточнил тот.
