Владыка Л’аэртэ вспомнил наконец о посторонних и тряхнул головой.
– Все равно это было слишком рискованно…
– Зато ушастые живы, а значит, оно того стоило.
– Лишних смертей мне не хотелось, – со вздохом признал эльф. – Тем более когда их и так уже предостаточно. Не знаю, можно ли было обойтись по-другому и изменился бы итог, если бы я вычислил Брегариса раньше, но все равно – спасибо, Бел. Для нашего леса даже такая малость много значит. И я рад, что хоть кто-то из этих неразумных уцелел.
– Да, я верю, потому-то и попросила лес их не трогать. По крайней мере – пока.
Тирриниэль снова вздохнул, а потом повернулся к спасенным. Оборванные, израненные, обессилевшие… А ведь они пытались его убить. Упорно преследовали, стремясь нагнать и закрыть вопрос с изменением самым простым и, как им казалось, действенным способом. Но почему Белка их пощадила? Для чего свернула с пути и вступила в короткую схватку с хмерами? Ради них? Вряд ли – Гончим чужда слезливая жалость. Ради Темного леса? Чушь – она никогда его не любила и появлялась там исключительно ради детей. Тогда что? Почему же она передумала?
Чудом уцелевшие эльфы, судя по всему, задавались сейчас тем же вопросом. А еще пытались понять, что все это значит и почему никто не пытается их убить самым болезненным способом.
Владыка Л’аэртэ, без труда прочитав в глазах своих подданных ожидание смерти, нахмурился.
– Бел?
– Я не люблю агинцев, – непонятно ответила она, медленно подходя к спасенным.
Ллер Эналле вдруг поймал себя на мысли, что всерьез опасается этой маленькой женщины, из-за которой они угодили в ловушку к хмерам. А еще подумал, что никогда не рискнул бы связываться с изменением, если бы заранее знал, чем оно закончится. Никакая власть и никакой дом этого не стоили, потому что даже одна измененная могла перечеркнуть жизнь его леса. А сейчас, когда она стояла так близко, когда зеленые отсветы в ее глазах стали особенно заметны, он неожиданно почувствовал, что впервые за долгие годы был готов признать: это не должно повториться. Хотя бы потому, что во второй раз Темному лесу могло и не повезти с результатом.
– Да, я не люблю агинцев, – ровно продолжала Белка, внимательно разглядывая перворожденных. – И тех, кто пользуется их услугами, не люблю тоже. Только по этой причине кордон среагировал на ваше присутствие раньше, чем вы рассчитывали. Не думайте, это не был специально отданный приказ или намеренное действие, но лес с некоторых пор неплохо чувствует мое настроение и нередко выполняет то, о чем я его попрошу. А мне не хотелось, чтобы поблизости от нашего дома ошивались наемники.
