– Да. Но меня не поэтому слушает стая: мало иметь именитых предков, чтобы заставить повиноваться перевертышей. Для этого нужны сила и воля, такие, чтоб никто не усомнился в твоем праве, а если и усомнился, то тут же отполз на брюхе с извинениями.
Лакр недоверчиво покосился.
– И часто у вас случается, что вожака пытаются сместить?
– За последние двадцать лет? Ни разу.
– А сколько ты водишь стаю?
Шир хищно оскалился.
– Как раз столько и вожу.
– Кхм, – громко кашлянул ланниец и на всякий случай отодвинулся подальше. – А тебе не кажется, что все это как-то слишком уж… по-волчьи?
– По-звериному, хочешь сказать? – насмешливо покосился на рыжего перевертыш.
– Что-то в этом роде.
– Так мы и есть звери. Что ты хочешь от кровожадных монстров?
– Я этого не говорил, – пошел на попятный Лакр. – Я просто имел в виду, что…
– Да знаю я, что ты имел в виду, – небрежно отмахнулся Шир. – Но мы привыкли. В Проклятом лесу невозможно выжить без стаи, а у нас такая стая есть. И все остальное, включая твои сомнения и непонимание, не имеет значения.
– Все равно, – пробормотал ланниец, отводя глаза. – Не хотел бы я так жить: в стае, среди здоровущих волков, не смея рот раскрыть против еще более здоровенного волчары…
Охотник странно кашлянул, но смолчал. А Лакр повел плечами, словно от холода, и, подсев к побратимам, погрузился в невеселые размышления. В его голове никак не укладывался сам факт, что разумное существо может считать себя зверем, да еще быть вполне довольным этим обстоятельством. Более того, готов хоть сейчас агитировать за вступление в их волчьи ряды, а тем, кто будет сопротивляться, надает мохнатой лапой по морде, чтобы, значит, слушали старого вожака.
Хотя какой он старый? Белка сказала, что ему под пятьдесят, а с виду больше тридцати и не дашь. Впрочем, кто их, перевертышей, разберет? Если и в самом деле живут до двухсот лет, как святой Урантар, то, может, для него это – самый расцвет сил? Лакр задумчиво поскреб подбородок. Интересно, а как проходит инициация? Что такого делают владыки эльфов, после чего из простого человека вдруг получается волчара? Магия крови замешана? От прежних оборотней что-то еще осталось? Неужели капелька такой крови – и все, за какие-то считаные дни охотники обретают совершенно новый облик, силу, скорость? Забавно было бы посмотреть, как это происходит, и узнать, что они в это время чувствуют… Лакр решил, что неплохо бы спросить у Бел, как происходит отбор кандидатов. Чем Торк не шутит – вдруг и они тоже подойдут?
