– Очень грязно, но к вечеру будет убрано, иначе прикажу всех высечь, – бросил на меня взгляд, который я так и не смогла прочесть. Я услышала легкие шаги и затем увидела Агнесс в розовом муслиновом платье, расшитом белыми цветами, она приподняла подол и аккуратно переступала через лужи, а когда увидела меня, ее светлые брови сошлись на переносице.
– Что она здесь делает?
– Моет моих лошадей.
Ответил Ламберт, а я краем глаза заметила, как начал переминаться с ноги на ногу Азазель.
– Прекрасное место для нее, надеюсь, ты не вернешь ее в дом и уже нашел ей замену.
Удар копытом, и из-под копыт вылетели комья грязи, они запачкали белоснежные сандалии Агнес, и та отскочила назад. А мне захотелось вылить на нее ушат помоев и вывалять ее в мокром сене, чтоб вся эта розовость стала грязной. Чтоб вся ее идеальная красота испачкалась и больше не выглядела так высокомерно прекрасно.
– Помоги мне взобраться в седло, Морган. Иначе я вся испачкаюсь.
Вдруг вдалеке раздались крики, кричала женщина.
– Помогите… кто-нибудь, мой Хью умирает… помогитеее. Он задыхается.
Ламберт вышел из конюшни, за ним следом, аккуратно ступая, вышла Агнес, я выглянула в окно и увидела женщину с ребенком на руках, она вертелась из стороны в сторону.
– Не дышииит! Господи! Помогитеее!
Не знаю, как я выскочила на улицу, приподнимая юбки, бросилась к женщине.
– Что с ребенком?
– Он ел орехи и подавился… он не дышит.
Совсем крохотный, лет двух-трёх. Какие к дьяволу орехи? Куда она смотрела, дура эта? Потом увидела ее красные от стирки руки с мозолями и тяжело выдохнула. Я выхватила у нее ребенка и опустила его в траву, прислушиваясь к дыханию, приподняла подбородок малыша и отвела голову назад, чтобы язычок не закрывал дыхательное горло, приоткрыла рот ребенка и наклонилась к нему, чтобы прислушаться еще раз – дышит или нет. Но грудная клетка мальчика не поднималась. Я начала делать ему искусственное дыхание, но его мать дернула ребенка к себе.
– Ты что делаешь с моим сыном, ненормальная? Отдай его мне! Ты совсем обезумела? Ты хочешь его укусить?
О боже! Дай мне сил справиться с этой серостью!
– Пытаюсь вернуть его к жизни, – зашипела я на нее и склонилась над малышом, вдыхая в его приоткрытый ротик воздух снова и снова.
– Она выпивает его дыхание! Она чокнутая и убьет твоего сына, Рив!
Я перевернула мальчика и ударила несколько раз по спинке, кто-то заохал и запричитал, что я искалечу ребенка. Я вновь открыла рот мальчику и придавила язык большим пальцем, силясь рассмотреть в гортани инородный предмет. Но малыш начал синеть и хрипеть.
