Вдруг тётя Нирасаки оторвалась от журнала учёта и выглянула во двор. Её муж сделал то же самое. Хана подняла взгляд и оцепенела от ужаса. Со двора на них смотрела обратившаяся волчонком Юки с намотанным на шею платьем. «Юки!..»
— Хана-тян, ты собачку завела?
— А-а-га… вроде того…
Но не успела Хана замять тему, как Юки нарочито громко завыла:
— У-у-у-у-у!
Тётя судорожно схватилась за рукав мужа.
— Это точно не волк? Дорогой, это же волк.
Хану прошиб пот.
— Нет, а-а-а, это…
— Не пори чушь. Будто в Японии ещё остались волки. Это, наверное, подвид овчарки. Ну как, Хана-тян, я угадал? Угадал же?
Дядя Нирасаки с улыбкой перегнулся через стол. Хана не знала, что сказать.
— Нет, это…
— А? Куда собака делась?
Тётя Нирасаки упустила волчонка из виду и испуганно огляделась по сторонам.
И тут из соседней комнаты появилась Юки, вошедшая в дом с заднего хода. Теперь уже в человеческом облике.
— Добрый день, тётя Нирасаки.
— Ой, Юки-тян, какая ты сегодня вежливая.
— О-о, да она одета, как та собачка. Как мило!
Юки незаметно подмигнула матери и выбежала во двор с веранды. Вскоре она показалась там же в образе волчонка, привлекая к себе внимание. «Ю… Юки!» — едва слышно пробормотала Хана.
Она боялась, что превращения дочери вызовут подозрения гостей, и не находила себе места. Но куда больше семью Нирасаки озадачила как раз реакция Ханы.
— Что с тобой, Хана-тян?.. — спросила тётя Нирасаки, недоверчиво поглядывая на Хану.
— А-ха… а-ха-ха-ха-ха.
Той оставалось лишь неловко засмеяться, чтобы замять тему.
Воздух, спускавшийся с гор по утрам и вечерам, становился всё холоднее, а деревья вокруг дома Ханы наряжались в осенние цвета. Она несколько раз копнула мотыгой, приподняла ком земли, затем с силой дёрнула пожелтевший стебель и вытащила несколько клубней спелого картофеля.
— Ура-а-а!
К Хане подбежали наблюдавшие со стороны дети и тоже порадовались урожаю. Затем они и сами кинулись дёргать стебли, повторяя за матерью. Картошка послушно вылетала из земли. Выкопав весь урожай, они высушили клубни в тени, затем очистили с них грязь и сложили в вёдра. Даже при том, что вёдер в сарае было порядочно, их всё равно не хватило.
Хана набрала огромный пакет картошки и оттащила в деревню, к дому Нирасаки. Она хотела, чтобы тот увидел её картошку первым. Но сколько Хана ни кричала у веранды, никто к ней не выходил. Она даже сходила к сараю, но и там его не оказалось. «Где же дедушка Нирасаки?..»
В конце концов она сдалась и направилась к Хосогаве. Тот жил в изящном доме среди сада, похожего на настоящую рощу, и сам вышел встретить Хану.
