— Нет, я…
— Мы совсем ненадолго, — вторил женщине мужчина с мягкой улыбкой, пытаясь извернуться и заглянуть в комнату. — Мы просто хотим убедиться, что вы говорите правду.
— Н-не могу.
Хана изо всех сил потянула дверь на себя. Когда она закрылась, с другой стороны раздался визгливый женский голос:
— В таком случае мы будем вынуждены подозревать вас в жестоком обращении и невыполнении родительских обязанностей!
С тех пор Хана боялась открывать дверь квартиры. Ей стало неприятно смотреть на конверты, которые приходили по почте. Кто бы ни звонил в дверь, она не отвечала. Но звонки раздавались постоянно: протяжные, настойчивые, словно укоряющие её. Хана пережидала их, глядя на лица спящих детей.
Она считала, что сделала всё возможное. Но в людских местах дети-оборотни привлекали слишком много внимания.
Хана чувствовала, что если так и продолжит жить с ними в большом городе, то долго не сможет сохранить тайну их семьи.
Ранним утром они все вместе пошли в безлюдный парк. Хана уже очень давно не выходила на улицу. Холодный зимний воздух покалывал кожу. Амэ и Юки, выдыхая пар и топча изморозь, носились по просторной лужайке.
Они с умопомрачительной скоростью обращались то волками, то снова людьми, даже не снимая комбинезонов. Два волчьих ребёнка — волчонок Юки и волчонок Амэ — наслаждались догонялками, словно пытались развеять всю досаду, что скопилась в них от долгого сидения взаперти. Их беззаботный смех эхом разносился по округе.
Хана сидела на скамейке, ёжилась от холода и бессильно смотрела на их игры. Её усталость от скрытой жизни и моральное истощение достигли пика.
— Слушайте, — едва слышным голосом позвала она дочь и сына.
— Что такое, мама? — запыхавшиеся дети подбежали к ней.
Хана глубоко вздохнула и протяжно выдохнула. А затем проговорила так тихо, словно разговаривала сама с собой:
— Что нам делать?
— ?
— Как вы хотите жить?
— ?!
— Как люди или как волки?
— ?..
Наполовину обратившиеся Юки и Амэ недоумённо склонили головы. Разумеется, они не смогли бы ей ответить. Но когда Хана взглянула на своих детей, то ощутила, что надежда пусть немного, но всё же вернулась к ней. Чувство, что она вот-вот рухнет без сил, постепенно отступило, и на его место пришла вера в завтрашний день, непохожая на всё, что она испытывала ранее.
Хана мягко улыбнулась им:
— Мы уедем далеко-далеко. И там вы сами решите.
Она подняла глаза к небу. Из-за деревьев поднималось яркое утреннее солнце. Его слепящие лучи осветили Хану. Наступило новое утро.
