Я стал вертеть головой в трамвае, пытаясь высмотреть его заранее, но из-за большого скопления людей мне это так ни разу и не удалось. Он всегда выпрыгивал из другой двери, самым последним, и, расправляя плечи, нагонял и обходил меня то слева, то справа. Шаги-шлепки. Он щурит глаза, жирные волосы поблёскивают на солнце. Если я иду вдоль домов, он сворачивает на аллею, если аллею выбираю я, он шагает у проезжей части, доказывая, что он хитрее и проворнее. Смешное соревнование, в котором ему изо дня в день не надоедает побеждать.
Может, подружиться с ним? Мне стали приходить в голову картины, как мы дружим. Вот мы киваем друг другу в трамвае, вот спускаемся вместе по крутым ступенькам, минуя молочные лавочки и булочные, сворачиваем на аллею. Мы обсуждаем собак, всматриваемся в небо, пытаясь отгадать завтрашнюю погоду, рассказываем, как провели выходные, вспоминаем смешные школьные случаи. И вот, наконец, он делится самым сокровенным: медленно-медленно раскрывает плоскую чёрную сумку, и я заглядываю внутрь…
Благоприятный случай для начала знакомства выдался через день: мы вместе вошли в лифт, только вдвоём. Кто нажмёт кнопку? Нажимает он: длинные пальцы, сужающиеся к ногтям, пористая кожа. Тонкий лисичий носик, слегка удлинённый, редкие чёрные усики, слишком молодые для бритья. Надо мимолётно улыбнуться ему и сказать какой-нибудь пустяк. Но лобик у него так сосредоточенно нахмурен, чёрные глазки так внимательно устремлены куда-то вверх, щёки так важно надуты. Нет, мне не хочется с ним говорить! Он вдруг становится мне отвратителен, прочь.
С того дня я стал методично избегать его. Садился в трамвай чуть позже или чуть раньше, а потом оттягивал время, покупая булочку, йогурт или апельсиновый сок. На аллею не выходил, плутая путаными дворами и пробираясь между припаркованными автомобилями в поисках арки. Не дожидаясь лифта, взбегал по лестнице пешком, в туалет спускался этажом ниже. Так я провёл месяц или два, пока не осознал, что жизнь моя слишком усложнилась и что я теряю улицу Космонавтов. И как глупо! Из-за какого-то парня в чёрном! Разве не хватит места на аллее даже для сотни прохожих?
И на следующее утро я с облегчением вернулся к прежнему распорядку. Сворачивая за угол и предвкушая встречу с аллеей, по которой давно соскучился, я услышал за спиной знакомые шаги-шлепки. Обгоняя меня, он задел мою руку своей и, не извиняясь, зашагал впереди. Я вспыхнул. Это уже слишком, это он нарочно, это ни в какие рамки, ведь здесь можно разминуться четверым! Эй, ты! Слишком тихо. Эй, ты!! Не сбавляя ходу, он полуобернулся, но, как бы не найдя причины оглядываться полностью, снова повернул голову перед собой.
