— На мотыля? — спросил уважительный голос. Андрей Викторович обернулся: собачник с молодой овчаркой на поводке.
— Да нет, на хлебушек…
— Надо же. Я и не думал, что у нас такие водятся, — собачник улыбнулся ему, показал большой палец и пошёл вдоль обрыва к парку.
Андрей Викторович переглянулся с рыбиной и направился в противоположную сторону, к частному сектору. Впереди было узкое место между водой и небольшой рощицей вокруг церкви на пригорке, и он вёл удочку на вытянутой руке, чтобы рыба не вылезла на сушу раньше времени и не сломала красивые тополя. Она послушно направила своё движение вдоль берега, но возникать из воды продолжала всё в том же первоначальном месте, причём её обхват неуклонно рос, без усилий превосходя и тополя, и церковь, и обещая, если так пойдёт, размеры воистину неслыханные.
— Вы только посмотрите! — поднялись ему навстречу Сергей Степанович и ещё какой-то новый молодой с залысинами. — А у нас только подлещики захудалые.
Молодой, сетуя, что не прихватил фотоаппарат, зашёл сверху и сделал несколько снимков на телефон. «Вот так рыбка». Андрей Викторович постоял с ними, обсудил погоду. Обещают жару, но кто знает. Чтобы дать ему пройти и протащить добычу, они вытянули из воды удочки и, коротая время, уселись завтракать: разостлали газету, разложили пакеты, контейнеры и термосы. Андрей Викторович повлёк рыбу дальше, и она с едва заметной запинкой последовала за ним, учтиво изгибая морду к берегу, чтобы не слишком натягивать леску. Стена аккуратной мелкой чешуи блистала на восходящем солнце. Они миновали рощицу, миновали покосившиеся заборы частного сектора, и скоро вышли к узкой бухте, за которой водохранилище загибалось к своему истоку, узкой тинистой речушке. Андрей Викторович прикинул на глаз величину рыбы: высота её тела была уже явно выше уровня девятиэтажек, видневшихся за полосой яблоневых садов. «А если она задохнётся?»
— Ты мальчик или девочка? — спросил он, просто чтобы нарушить тишину.
Рыба пожевала губами и неожиданно ответила:
— Мальчик.
— А жабры у тебя где?
— На животе. Но они чисто номинальные, для вида — чтобы я мог считаться рыбой. На самом деле дыхание мне не важно.
— А ты вообще очень большой?
— Да, очень.
Андрей Викторович знал: рыба, не вытащенная из воды целиком, пойманной не является. Он почесал поясницу под ветровкой.
— Ну а как мы с тобой через дорогу? Всё движение перегородим.
— А я привстану над ней — как арка или мост.
И они двинулись дальше — уже по суше, через иссохший до желтизны августовский луг, по направлению к кольцевой дороге. «Надо иметь запас пространства». Высокие сапоги тяготили ноги, и Андрей Викторович жалел, что не переобулся. Он поглядывал на рыбу через плечо, но о чём заговорить, не находился. На кольцевой почти не было машин, и Андрей Викторович свободно пересёк внутренние полосы. Ругаясь на пыль и грязь, он навалился грудью на ограждение, перекинул ноги и трусцой перебежал наружную проезжую часть. Рыба, как и обещал, выгнулся над дорогой титанической тёмно-зелёной аркой, заставив случайного раннего дачника притормозить пикап и восхищённо высунуться из окошка. Дальше, сколько хватало глаз, тянулись жёлтые ячменные поля; на горизонте виднелась полоска леса.
