— Дружище, спасибо! Как хорошо, что ты нашёл мою трубу! Этот урод Казик толкался, и я её выронил!
Они подбежали к Лявону и благодарили, перебивая друг друга. Он уже отдал телефон и теперь смотрел сквозь их головы вслед удаляющейся хуторянке. Уходя, она посмотрела ему в глаза, и он пытался интерпретировать выражение её глаз: то ли разочарование, то ли одобрение, то ли что-то ещё, едва уловимое. Казик предложил ему коктейль, но Лявон холодно попрощался и двинулся, ускоряя шаг. Через минуту его нагнал хозяин телефона, не-Казик, и сунул ему в руки компакт-диск. «Прости, чувак, больше нечем тебя отблагодарить. Но это очень хороший диск! Обязательно послушай его!» Лявон небрежно кивнул и сунул диск в рюкзак. Его покоробило обращение «чувак», и парочка стала ещё более отвратительна. Было и очень жаль телефона, и неприятно от того, что жаль. «Как это унизительно, — думал он по пути домой, — Нуждаться в такой глупости, как телефон, и не иметь возможности обладать этой глупостью». Лоб его хмурился. Он представлял, как Казик и не-Казик оказываются охранниками или кассирами в банке, который они с Рыгором грабят, и он с лёгкой душой сдвигает предохранитель и нажимает на курок.
В субботу утром Рыгор снова поссорился с татой из-за музыки. Рыгор готовился к походу в баню и уже собрал в синюю спортивную сумку с эмблемой в виде двух скрещённых клюшек всё необходимое: чистое бельё, полотенце, сандалии, шапку и рукавицы. Принёс из ванной шампунь, мыло, мочалку, чёрный кусок пемзы и маленькие ножницы, а из кухни — заранее купленную бутылку «Сябра». Теперь оставалось сходить на балкон, где хранились веники. Он уже решил, что возьмёт с собой старый дубовый, его как раз хватит на сегодня, а потом можно будет сразу выбросить. Рыгор постучал в дверь татовой комнаты и, дождавшись его громкого, но невнятного возгласа, вошёл. Тата, в цветастых пляжных трусах и белой майке, стоял на стуле и доставал с верхней полки пластинку. Под мышками золотились в солнечных лучах пучки волос. Тата откашлялся и сделал пригласительный жест в сторону дивана.
— Присядь, мой юный друг.
— Не, тата, я только за веничком! Сегодня суббота, я в баню.
Рыгор с непринуждённым видом проследовал на балкон. Раздвинув висящие на бельевой верёвке веники, он нашёл дубовый и снял его. Выглянул вниз, во двор: там прохаживались непременные дядя Василь и дядя Михась. Дядя Василь делал энергичные жесты руками. Тата крякнул, слез со стула и тоже вышел на балкон, доставая из пачки сигарету.
