Рыгор вышел в первый гараж и остановился перед ближайшим к выходу стеллажом. Верхняя часть его полок была занята пронумерованными и уже каталогизированными банками и коробками, а внизу стояли нетронутые пока ресурсы. Он вытащил снизу первую попавшуюся банку (она оказалась из-под кофе), сел за верстак и со звоном и шелестом высыпал детальки. Некоторые покатились и упали на пол. Обе тетради лежали раскрытыми ещё со вчерашнего дня. Рыгор взял карандаш и погрузился в работу.
Он долго и со вкусом трудился, с головой погрузившись в детальки, показания штангенциркуля и записи в тетрадях. Попивал пиво, съедал между делом колбаску-другую и был полностью счастлив. За несколько часов ему удалось упорядочить две больших банки из-под растворимого кофе. От дела его оторвал звонок мобильника, в котором был установлен будильник на пять часов. Рабочий день кончился. Рыгор отодвинул тетради в сторону, встал и потянулся. Поднял бутылку и, подойдя к проёму ворот, допил несколько тёплых глотков, оставшихся на дне. Свет солнца уже становился золотисто-вечерним.
Глава 3. Как Лявон и Рыгор познакомились
В чижовской бане Лявон бывал всего раз или два, когда-то давно, и путь к ней, занявший около трёх часов, составил для него целое приключение, выбивающееся из ровной череды дней. По дороге Лявон представлял, что его ноги оставляют за собой полупрозрачные следы, насовсем остающиеся на поверхности земли. Это было его любимым развлечением во время прогулок по новым местам — рисовать в воображении огромную карту города с пунктирными траекториями всех прочерченных им путей. Прокладывать по этой карте новую линию было тем бóльшим удовольствием, чем дальше она пролегала от клубка утоптанных будничных линий, по которым он двигался ежедневно. Сегодняшний путь, со всеми нарочными ответвлениями, спонтанными поворотами и несколькими мгновениями лёгкой паники в моменты потери ориентиров, значительной частью пролегал сквозь белые пятна на карте. Чувства первопроходца поднимали Лявону настроение, и он достиг здания бани, раскрашенного в розовые и белые прямоугольники, в наилучшем расположении духа.
Субботняя баня оказалась ещё более многолюдной, шумной и душной, чем воскресная. Это стало понятно сразу, как только Лявон переступил порог раздевалки. Но пути назад уже не было, вернуться домой значило потерять впустую полдня, растратив его на ходьбу по городу. Отбросив сомнения и стараясь не думать об унизительности положения индивида в условиях скученности, Лявон прошёл по направлению, указанному банщиком. Свободные шкафчики для раздевания можно было отличить от занятых по стоящим над ними жестяным тазикам с красными номерами, написанными от руки краской.
