Пока я гонял эти мыслишки, к площади стянулись другие казаки. Настала пора решать судьбу мужиков и, понимая, что меня вот-вот, погонят до хаты, я тихонько отошел в сторону и, не привлекая внимания, застыл за углом приказной избы. Вовремя. Меня не заметили, все внимание на атамана и бурлаков. Батя поднимает вверх раскрытую правую ладонь и громко говорит:
– Открываю круг! Браты-казаки, сегодня к нам пришли бурлаки из артели Кузьмы Самойлова. Желают влиться в нашу общину и потрудиться на ее благо. Все ли видят их?
– Да!
– Видим!
– Справные люди! Сразу видать!
На миг тишина и атаман продолжил:
– Будут к ним вопросы?
– Конечно!
– Само собой!
Вперед вышел один из бахмутцев, десятник Корнеев, здоровый кряжистый казачина с сильным волевым лицом. В прошлом сам беглый. Он посмотрел на бурлаков и спросил:
– Кто окромя Кузьмы Самойлова за вас поручился?
Такого вопроса ждали, он традиционный. Поэтому с ответом не промедлили:
– Тимофей Чуркин из Черкасска, Самсон Татаринов из Рыковской и Наливайко Иван из Аксайской.
– Кто знает этих казаков? – Корнеев оглянулся на бахмутцев.
– Тимофей мой односум, свой человек, – откликнулись из круга.
– С Наливайко на Азов ходили, храбрец.
– Татаринов с Рыковской мне кум.
– Добро, – Корнеев опять смотрит на бурлаков и снова вопрос: – Из каких мест будете и как на Дон пришли?
– С Петровского городка. На стройке работали, да невтерпеж стало, совсем нас замордовали. Ночью холопа царского побили и утекли, а после по Медведице до самого Дона спустились.
– Что умеете делать, кроме как лямку тянуть?
– Мы каменных дел мастера, – отозвались двое.
– Я зодчим был, – высказался третий.
– А я стрелецкий сын, – закончил четвертый.
Корнеев, молча, кивнул, вернулся в круг и снова слова атамана, который спросил бурлаков:
– Почему на понизовье не остались, а к нам пришли?
– С низовыми богатеями беда, совсем зажрались. Батрачь на них как проклятый, без роздыха. А коли в поход пошел, половину дувана отдай. Помыкались и к вам прислониться решили. Про бахмутцев люди хорошо говорят.
Недолгое молчание Кондрата, и обращение к кругу:
– Что скажете, браты?
– Берем!
– Справные казаки будут!
– Да!
– Согласны!
Рука вверх, выкрики стихают и приговор:
– Вы наши. Община за вас отвечает, но и вы ее не срамите. Дальше все от вас зависит. Покажете себя, будет вам дело, а нет, не обессудьте.
– Благодарствуем, атаманы-молодцы, – бурлаки кланяются в сторону казаков.
– Круг окончен!
Казаки, подобно воде, отхлынули с площади и разошлись по своим делам – лето зиму кормит. Бурлаков увел Корнеев, а я отправился к дому, но меня остановил отцовский окрик:
