Не требовалось быть искушенным чтецом душ, чтобы разобраться в красных искрах души сэра Стюарта.
– Послушайте… – начал тот.
– Прошу прощения, – сказал Си, – я встрял без очереди. Но я бы оказал плохую услугу правительству ее величества, если бы не подчеркнул всю важность этого дела. Раньше я тоже соглашался поддерживать фашистов, но теперь Советы вдвое подняли ставки. Во-первых, их агенты быстро внедряются в республиканское правительство. Во-вторых, они снабжают республику эфирными орудиями, чтобы противопоставить их эктотанкам Франко. И вдобавок посылают в войска советских офицеров в качестве советников. Мы в одном шаге от полноценной войны. Давайте это сделаем, сэр. У нас есть возможность поменяться с Советами ролями. Завербуем Джугашвили и вырежем раковую опухоль НКВД из тела Испании. Мы сможем ставить условия, посылать наблюдателей и направлять события в нужное русло. И помните, республике понадобится, чтобы кто-нибудь создал для нее загробный мир. Почему бы не Маркони? Когда Джугашвили обоснуется в Испании, ему сложно будет не оценить по достоинству все прелести эктокапитализма.
Главы разведслужб умолкли в ожидании ответа премьер-министра. Мыслеформы Уэста потемнели и стали красно-зелеными. Чем больше Питер их изучал, тем яснее они становились. Он был уверен, что видит темные формы на многочисленных ногах, движущиеся через зеленые облака, а еще горящий город.
Питер думал о Мадриде, о своей лжи Инес и о правде, которая лежит за этой ложью.
* * *
Тем вечером 1916 года, когда Питер задал вопрос, мистер Блум нахмурился.
– Питер, невежливо подслушивать разговоры взрослых. Тебе следовало…
– Позволь мне, Чарльз.
Мать обхватила лицо Питера маленькими теплыми ладонями и серьезно посмотрела на него.
– Мистер Уэст – писатель, как мамочка. Это значит, он рассказывает истории. Только его истории гораздо глупее мамочкиных. И сам он мелкий и глупый человечишко, мы больше не будем о нем говорить.
Зазвенело оконное стекло, и вдалеке завыли сирены.
– Проклятье, опять! – выругался отец Питера.
Он резко вскочил, подошел к окну и отдернул занавеску. Бледный зеленый свет играл на его лице, пока продолжали выть сирены.
– Цеппелин, – мрачно сказал он. – Эктолетуны уже здесь. Видимо, собираются его сбить.
– Хочу посмотреть!
Раскинув руки, Питер подбежал к отцу. Мистер Блум поднял его, и на мгновение Питер погрузился в его запах и чувство полета. Но отцовское лицо вовсе не было игривым.
– Чарльз, – сказала мать Питера с намеком на беспокойство.
